мерель, тайный знак, который легко скрыть между большим и указательным пальцем. У него есть и другое, более важное назначение, но этого тебе пока знать не надо. Довольно того, что ты можешь довериться человеку, доставившему его.
Алаис кивнула.
– Теперь переверни.
На оборотной стороне диска был вырезан узор лабиринта – такой же, как на дощечке, попавшейся утром под руку Алаис.
У нее перехватило дыхание.
– Я уже видела такой.
Пеллетье стащил с большого пальца кольцо и протянул ей.
– Резьба на внутренней стороне, – подтвердил он. – Такие носят все стражи.
– Нет, видела здесь, в шато. Я сегодня ходила на рынок за сыром и взяла из комнаты дощечку, чтоб донести. На ней такой же узор, вырезан на обратной стороне.
– Невозможно! Наверное, не такой.
– Ручаюсь, что такой же.
– Откуда у тебя эта дощечка? – требовательно спросил кастелян. – Вспомни, Алаис. Тебе ее кто-то дал? Подарил?
Алаис замотала головой.
– Не помню, не помню, – в отчаянии повторяла она. – Я весь день старалась вспомнить и не могла. Самое удивительное, мне сразу показалось, будто я и раньше видела где-то этот узор, хотя дощечка мне незнакома.
– Где она теперь?
– Оставила у себя на столе, – ответила она. – А что, ты думаешь, это важно?
– Значит, кто угодно мог ее увидеть, – досадливо поморщился Пеллетье.
– Наверно, – неуверенно отозвалась Алаис. – Гильом или кто-нибудь из слуг… Не знаю.
Она опустила взгляд на кольцо, и кусочки головоломки вдруг сложились у нее в голове.
– Ты думал, тот человек в реке был Симеон? – медленно спросила она. – Он тоже хранитель, страж книг?
Пеллетье кивнул:
– Не было никаких причин подумать о нем, но я был так уверен…
– А остальные хранители? Ты их знаешь?
Он перегнулся через стол и сжал ее пальцы поверх мереля:
– Довольно вопросов, Алаис. Береги это. Спрячь хорошенько. И дощечку с лабиринтом убери подальше от чужих глаз. Когда вернемся, я с этим разберусь.
Алаис встала из-за стола.
– Что это за дощечка?
Пеллетье улыбнулся ее настойчивости:
– Я сам еще не понимаю, filha.
– Но раз она здесь, значит еще кто-то в шато знает о существовании книг?
– Знать никто не может, – твердо возразил он. – Если бы я думал иначе, обязательно сказал бы тебе. Даю слово.
Слова были тверды, и голос звучал уверенно, но выражение глаз выдавало его.
– А что, если…
– Basta, – перебил он, вскинув ладонь. – Хватит.
Алаис спряталась в его просторных объятиях. От близости знакомого плеча на глаза навернулись слезы.
– Все будет хорошо, – заверил ее отец. – Наберись храбрости. И делай только то, о чем я просил, не более. – Отец
