Симантовский, присев рядом с ним на корточки, шепнул:
– Где-то тут должно валяться и орудие убийства…
– Это уж точно, без кола хорошего тут не обошлось, – осматривая место удара и даже трогая пальцем, согласился пристав, окликнул урядника: – Саломатов, посмотри-ка, нет поблизости тут чего такого…
Урядник развернулся и сурово скомандовал мужикам:
– А ну, гляньте-ка по сугробам!
Мужики, всматриваясь в снег, двинулись кто по проулку, кто по главной улице. Только стражник Кузьма Коробкин да старожилец Лука Сысоев остались у трупа, придерживая все еще рвавшегося из их рук Андрея Кунгурова.
– Чего вы на нем повисли? – хмуро поинтересовался становой.
Коробкин виновато пояснил, отпуская парня:
– Дык, ваше благородие, обчественный долг справляем. Сын энто убиенного, значить. Вот желание имел самолично с обидчиком расправиться, мы его чуть и попридержали. С топором, значить, к Белову Анисиму рвался…
– Ага… Еле спымали, – басовито поддакнул Сысоев.
– Ладно, не буду боле… – опомнившись, вырвался из его рук Андрей.
Пристав кивнул одобрительно:
– Это ты правильно, братец… ты же теперь за главу семейства остался… Тебе теперь соответственное поведение иметь должно.
Кто-то из мужиков, по пояс проваливаясь в снег, добыл из сугроба тяжелый березовый кол, заорал:
– Есть, ваше благородие!
– Неси сюда, – скомандовал становой.
Внимательно осмотрев кол, Збитнев действительно обнаружил на нем темно-бурые пятна. Вслух ничего не сказал, но фыркнул удовлетворенно.
– А ну, не толпись! – прикрикнул он на мужиков. – Отсуньтесь на шаг. Чего встали?
Проснувшись, Анисим Белов открыл глаза и долго лежал, мрачно уставившись в почерневший потолок. Мутной волной накатывали воспоминания о вчерашнем вечере. Он даже не сразу расслышал топот и голоса в сенях.
– Открывай, твою мать! – раздался с улицы голос урядника.
Тревожно вскинулась на палатях Татьяна, проснулся Пётр, но Анисим даже не шевельнулся, все смотрел и смотрел на раскачивающуюся в углу паутину.
– Белов! Открывай!
Анисим не шелохнулся.
– А ну, навались! – под напором мужиков дверь затрещала.
– Открой, Петька, – хмуро проронил Анисим, опуская на пол большие босые ноги.
Пётр в смятении замешкался, но отодвинул всё же засов.
В избу ввалились мужики, урядник. За ними неторопливо вошел становой пристав, с иронией, но и с угрозой заметив:
– Начальство слушаться надо, голубчик… Да и вставать на ноги следует, когда полицейский чин с тобой беседует…
Урядник Саломатов, свирепо выпучив глаза, сгреб Анисима за нательную рубаху:
– Встать!
Анисим усмехнулся.
Свободной рукой урядник отвесил
