руками старуха. – Но шолнце жашло, энто точно помню.
Становой пристав вздохнул с досадой. Что возьмешь со старой карги?
– Зачем Анисим к тебе приходил?
– В гошти… Пражник жа! Вошкрешенье Прощено… – отозвалась Варначиха.
– Ты мне это брось заливать! Как на духу говори, ведьма старая! – Збитнев угрожающе повысил голос и сделал очень злое лицо. – А не то…
– Так и говорю, – торопливо заверила старуха. – Пришел Анишка, дай, говорит, вина, душа горит…
– А ты?!
Варначиха опустила нос:
– Дала малешко… Травное вино-то, к польже…
– На чем же ты, старая, вина свои настаиваешь? Самогонничаешь?!
– Грешна, шоколик, грешна, – мелко закивала старуха, пряча глаза.
– За свои грехи тебе еще держать ответ, старая… Белов ничего такого не говорил про Кунгурова?
– Да нет, молчал, будто яжык проглотил… Выпил и щидит, долго щидел, грушный такой…
– Ладно! – махнул рукой Збитнев. – Вижу толку с тебя мало. Собирайся!
– Куда это? – насторожилась Варначиха.
– В «холодную»! – сурово отрезал Платон Архипович.
– Ага… ага… – хитровато улыбнувшись, шмыгнула в землянку старуха. – Ужелок вожму…
Вскоре она появилась в дверях с маленьким тугим мешочком в руках, остановилась, держа его перед собой, глянула на пристава:
– Шлышь, ваше благородие, жаходили как-то приишковые, таежники… вот жабыли…
– Что ты мне суешь?! – свысока окинул ее взглядом Збитнев. – Что это?
– Пешок какой-то… желтенькай… – вздернула старуха иссохшие плечи.
Пристав протянул ладонь:
– Дай-ка…
Развязав замызганную тесемочку, он порылся указательным пальцем внутри мешочка, вопросительно посмотрел на старуху.
– Жолотишко, шоколик, не шумлевайща, – кивнула Варначиха.
Збитнев помедлил чуть, шумно откашлялся, опустил мешок в карман. Погрозив старухе пальцем, проговорил:
– Ладно. Сдам куда положено.
– Да уж ждай, шоколик, ждай… – торопливо поклонилась старуха, а когда пристав удалился на приличное расстояние, плюнула ему вслед: – Опришник!
Проходя мимо дома Мануйловых, Збитнев огляделся… Длинные заплоты с одной стороны… И с другой такие же…
– Занятный факт, – пробормотал Платон Архипович, покрутил ус. – И что тут делал наш уважаемый староста в этакую рань? Да и из окон место, где нашли труп Кунгурова, никак просматриваться не может… Занятно, занятно…
Он властно постучал в калитку ворот.
Забрехала собака, послышались шаги, приставу поклонился работник Мануйлова – узкогрудый рыжебородый мужик в драном зипуне.
– Хозяин дома?
– Отдыхают-с. Тревожить не велели.
– Блинов вчера, что ли, объелся?
Рыжебородый
