встала из-за стола.
Наталья подошла к Жене, размахнулась и ударила ее по лицу, в последнюю секунду разжав кулак. Удар прозвучал звонко, будто мама шлепнула ладонью по пельменному тесту.
– Аборт, – выдохнула Наталья, – ты можешь сделать аборт.
– Ната, – жалобно сказала мама.
Женя потрогала щеку, не чувствуя никакой боли. Вместо нее внутри проснулся крошечный упрямый огонек, осветив ровным, ясным светом решимость, которой еще мгновение назад не было в помине.
– Я буду рожать, – сказала Женя.
Наталья дернулась и отступила, держа на отлете руку, нанесшую удар.
Охнула и мягко осела на стул мама.
Оскал на лице отца стал походить на звериный.
– Дрянь, – сказал он, – гулящая девка. В деревне таким ворота дегтем мазали.
Мама сложила ладонь в умоляющем жесте.
Отец вскочил из-за стола и стал ходить взад-вперед, под сердитыми шагами жалобно заскрипел пол.
Наталья перестала мотать головой и ухватила себя за левый глаз. Под скрюченными в когти пальцами задергался, замигал плачущий глаз.
– Твое воспитание, – отец навис над бессильно откинувшейся на стул мамой, – долиберальничалась. Слава богу, гостей не позвали. Позор был бы на весь трест!
Отец рванулся к столу, схватил с него Женин подарок и швырнул в Женю. Скрученный в трубочку галстук размотался в воздухе пестрой лентой – желтые крапинки на сером фоне, – ударился об Женину руку и бессильной тряпочкой упал в ноги.
– Спасибо тебе, дочь, за чудесный подарок на день рождения, премного благодарен! Спасибо, что показала, какую дочь мы с матерью вырастили!
Огонек в Жениной душе сгорел дотла. Пепел забил легкие, защипал глаза.
Оглушительно зазвонил телефон.
Звонил кто-то настырный. Или пьяный. После восьмого звонка Наталья отлепилась от стены.
– Я отвечу! – рявкнул отец и, вбивая ноги в пол, прошагал в прихожую.
Звонок захлебнулся, жалобно тренькнула сорванная с гнезда трубка.
– Алло, – буркнул отец, – кто ее спрашивает?
Что-то ответил далекий неразличимый голос на том конце провода.
Отец до хруста сжал трубку.
– Женя здесь больше не живет, – чеканя каждое слово, сказал он.
Глава 7
Если бы не учеба, Женя сошла бы с ума. Сердце усохло в груди и почти перестало болеть. Осталось два платья, которые еще можно было носить. Одно, подаренное соседкой, трикотажное с белым воротничком, залоснилось на локтях. Женя чистила его уксусом, проглаживала через мокрую марлю – ничего не помогало. От второго, синтетического, постоянно чесалась кожа, особенно на животе.
В мае Женя позвонила домой, чтобы поздравить маму с днем рождения. На звонок ответил отец, услышал голос и положил трубку. Женя выслушала гудки, бросила дань в щель телефона-автомата
