выше справедливости и свободы! Пришлось продолжить путь, и от унижения, от собственного бессилия она чуть не расплакалась. «Нет, не следовало сегодня выезжать! Не подвели приметы, пожалуй, стоит приоткрыть на всякий случай окно – вдруг да придется кричать, звать на помощь?»
– Ты чего такая меркантильная? Деньги любишь? Оставлю тебе свой телефон, позвони завтра, встретимся, и ты узнаешь, какими щедрыми могут быть мужчины!
Барон вынул из-за пазухи блокнот и ручку, самую простую, шариковую, что-то черкнул на вырванном листке и положил его на торпеду, в аккурат на смятый полтинник. Он как будто старался не замечать ее напряженного, со злобным прищуром и плотно сжатыми губами, лица, а она сделала вид, что не видит клочка бумаги с номером телефона.
«Туда же, клеится, наверняка чей-то муж и отец. Барон, блин, еще и Черный! Даже визитки нет!» Удивительно, как она, с ее проницательностью, не раскусила его сразу и не взяла деньги вперед?
Дворы на Белградской улице, как во всех новостройках, опутаны узкими проездами, однообразными и плохо освещенными. Лена еще надеялась, что клиенты выйдут на дороге, но они только милостиво сообщили: «Недалеко осталось», и продолжали бодро командовать: «Сюда, налево, прямо, еще раз налево, теперь вдоль этого дома, до конца, теперь направо, почти приехали, вот здесь, у третьего подъезда».
– Я сейчас, минуту, красавица, только попрощаюсь с друзьями – и поедем дальше.
Вышли все трое, дверь оставили распахнутой, но Лена уже знала, что ей следует делать. Закрыв дверцу, она хотела немедленно тронуться, но притормозила, опустила боковое стекло, швырнула сломанную ветку хризантемы и смятый клочок бумаги с номером телефона прямо в грязную лужу с плавающими в ней льдинками и подозрительным предметом, похожим на порванный презерватив, и, нажав на газ, взвизгнув шинами, рванула с места. Ей показалось, что Барон сделал несколько торопливых шагов вслед, пытаясь ударить по багажнику, но она уже неслась на всех парусах, рискуя разбить подвеску. «Благодарю тебя, Господи, за свободу, мне, недостойной, данную! За то, что не связана с такими вот Баронами никакими узами и обязательствами!» Впереди сверкнули фары встречной машины, ослепили дальним светом и замерли на расстоянии. Разъехаться будет сложно, потому Лена свернула в первый проезд, и, петляя по лабиринтам дворов, мимо гаражей, заборов и помоек, выехала, тяжело, но осторожно спустившись с высокого бордюра, на проезжую часть.
Удрала! Пусть-ка теперь Барон тащится пешком или ловит нового лоха. Странно, даже чувства облегчения от этой маленькой мести не испытала. Одна радость – свободна! Она – свободная женщина, пусть даже с занятым сердцем! Лена спрятала с таким трудом заработанные двести рублей в карман куртки и взяла курс к центру города, в сторону Лиговки.
00.00
Мужчины – странные существа. Казалось бы, чего проще: сел в машину к хорошенькой женщине – плати за проезд, насколько позволяет щедрость, расслабься, слушай музыку, наслаждайся панорамой за окном и тем, как ловко, уверенно и спокойно,
