догребли от берега на веслах и расселись с нами в каюте, во всех восьми иллюминаторах уже торчали детские рожицы. Большие круглые глаза двигались, отслеживая каждое наше движение, и все наши действия сопровождались непрерывно льющимися комментариями этих восьми соглядатаев, предназначенными для оравы, собравшейся на верхней палубе.
Кишащие москитами мангровые болота, полные суетливых, пучеглазых рыб-амфибий, а также редких застенчивых морских змей, закрывают устья рек Ваникоро. Далее простираются джунгли, перемежающиеся с кокосовыми рощами и плантациями папайи. Еще глубже к центру острова, где всегда полно вездесущих комаров, начинается подъем в оливково-зеленый полумрак древовидных папоротников, свернувшихся кольцами лиан, окруженных изгородями баньянов, и молодых новозеландских агатисов. Когда-то теперь уже не существующая компания вырубила здесь все взрослые деревья. Глядя на сильно заросшую просеку, я решил, что она была заброшена не менее десяти лет назад, но на самом деле оказалось, что прошло всего два с половиной года.
И здесь, Ваникоро, мы не обошлись без родственных связей. Наш кузен Чарли Кован (не путать с Туму Корерос острова Раротонга), в 30-х годах владелец-шкипер торговой шхуны «Наванора» (Navanora), работал бригадиром в лесозаготовительной компании, исполняя свои должностные обязанности на Фенуалоа, одном из островов Риф. В Новой Зеландии шхуну «Наванора» переоборудовали, и во время последующих ходовых испытаний в заливе Хаураки на ней можно было заметить серьезного вида мальчишку, с упоением цеплявшегося за снасти на фок-мачте. Чарли, надо полагать, проникся расположением к своему юному родственнику, так как привез мне с острова Санта-Крус настоящее каноэ, лук и отравленные стрелы (к моему разочарованию, конфискованные матерью и подаренные музею Окленда).
«Здесь в реке очень много крокодилов», – обронил как-то староста деревни Дале, и это замечание напомнило мне историю, случившуюся с нашим покойным кузеном. Оптимистично надеясь приручить детеныша крокодила, пойманного в рыбацкие сети, он привязал его к ножке стола в доме на Ваникоро, который снимал на пару со своим партнером по имени Сарич (Sarich). Тот и рассказал мне с грустным видом, как, ничего не подозревая, пришел домой и почувствовал, что кто-то больно и крепко ухватил его за лодыжку. Сарич скакал вокруг стола, безуспешно пытаясь освободиться от маленького злобного крокодильчика до тех пор, пока его черствый напарник, с трудом справившись с хохотом, не разжал стальные челюсти бестии с помощью какого-то рычага.
Никогда не видевшие крокодила в естественных условиях, мы с Барри после ремарки старосты сгорали от любопытства. Поэтому той же ночью в составе группы из семи человек, запасшись фонарем, сели в большое каноэ в надежде найти хотя бы одного крокодила. Увы, хотя, крадучись, мы проплыли вплоть до самой границы действия прилива, нам не встретился ни один из этих «ящеров», возможно, потому что сияла большая тропическая луна. Только резко менявшие направление
