занимаемые прежде Васильчиковым, стали использовать для заседаний Государственного Совета. В Царском же Селе, Потемкину отвели покои не так близко. Ему приходилось перебегать анфиладу холодных коридоров. Ходил он всегда в обуви на босу ногу, в холодном шелковом турецком халате.
После двухнедельного пребывания в Царском Селе, Потемкин изрядно простудился и заболел, что весьма обеспокоило императрицу. Однако, дела государственные не терпели отсрочки, и государыня каждодневно занималась ими, ни на минуту не забывая о своем любимце. Ей хотелось поскорее покончить с нетерпящей отлагательства основной работой и повидаться с ним. К вечеру, в один из дней, ей принесли от него записку. Пробежав глазами, она, попросила Елагина оставить ее ненадолго одну и, желая порадовать любимца, в первую очередь, новым званием для его троюродного брата Павла, быстро набросала ответную записку:
«Хочется мне весьма все произвождения сегодня кончить, как гвардейския, так и армейския, но не ведаю, успею ли. И из сего мне ожидать потом будет много недовольных людей и лиц, кои все, чаю, сего же дня или завтра увижу, и таковые дни для меня так приятны, как пилюли принимать. Фуй, как хорошо быть на моем месте! Allons, encourages-moi avec quelque chose. Ведь Павлу Сергеевичу достается в Генерал-Маиоры, изволишь ли сие ведать? Велю ему ехать к Бибикову. Об ласке моей упомянуть нечего: ты сам видел, какова я была вчерась, такова и сегодня. Если б ты мне пожаловал дни с три срока еще, я б все с большим порядком устроила и приготовила, а чрез то ничего потеряно не было бы. Прощай, сударик».
Записки императрицы:
Генерал Григорий Потемкин не захотел поселиться в покоях Васильчикова. Возможно, выкупить в казну и подарить ему Аничков дворец? Он красив, построен на правом берегу Фонтанки, недалеко от Воронцовского дворца. Сей дворец должон понравиться ему, понеже генерал весьма склонен к православию, а там имеется церковь с трехярусным резным иконостасом на втором и третьем этажах, которая выходит на Невскую перспективу.
Прошел первый месяц долгожданной весны. Но снег и не думал пока таять, хотя солнце светило гораздо ярче. Светило, но не грело. Государыня велела отдернуть занавесы до отказа, дабы солнечный свет мог поглубже проникать в дворцовые помещения. Она любила постоять у окна, понаблюдать движение трескающегося льда на Неве.
Екатерина все еще старалась скрывать отношения с Потемкиным, хотя знала: все всё знают. Недавно к ней подошел граф Алексей Орлов. Прибывший ненадолго из Италии, он доложил, окроме всего, касательно военных дел, что след самозванки Таракановой уже взят, и он направил генерала Христинека к месту ее пребывания. Екатерина, однако, догадывалась, что Алехан прибыл в столицу с двумя целями: примирить ее с братом Григорием, или самому занять его место. Инако, с чего бы он четыре дня наблюдал бы свет в мыленке? Теперь же, остановив ее на выходе из ее покоев, он недвусмысленно стал намекать на ее отношения с Потемкиным.
– Екатерина
