style="font-size:15px;"> – Ужели вы, Ваше Величество, не ведаете, каковы король Георг и его управитель премьер Питт? К ним ни на каковой драной козе не подъедешь.
Подперев большую с проседью голову рукой, он задумался, засим сказал со смешком:
– Разве токмо Вы, Ваше Величество, с вашим великим умом, сумеете что-либо придумать? Тем паче, мыслю, сие не тако трудно было бы учинить, учитывая их вековую враждебность к друг другу.
Хотелось Екатерине ответствовать ему что-нибудь сообразное, но лишь молвила:
– Посмотрим, что предложит нам граф Семен Романович Воронцов… Я послала ему запрос в Лондон.
– Мыслите, дрогнет что-либо у них в парламенте? Ведь знают, что и до них дойдет всякая революционная ересь, – полюбопытствовал Храповицкий.
Императрица, оглянувшись в его сторону, ответствовала скептически:
– Пусть займутся делами своей страны. А то недалек час, когда и у них заведутся революционеры, понеже везде хватает недостойных трусов, не знающих ни веры, ни закона, ни чести.
Храповицкий тихонько прокашлявшись, испросил:
– А что у нас предпринимается, Ваше Императорское Величество, дабы избавить страну от революционной заразы? Имею в виду, опричь того, что все иммигранты из Франции подписывают бумагу, что они не якобинцы и будут вести себя, как подобает у нас в России?
Безбородко подобострастным тоном изрек:
– Сия мера с подписыванием бумаги, кстати, мыслю, весьма поучительна и правильна, государыня-матушка!
Екатерина паки скептически усмехнулась:
– Вы же ведаете, граф, что всех юнцов, кои принимали участие в июльских событиях, или записавшихся в парижские клубы, я отозвала в Россию и отправила в места отдаленные.
Безбородко согласно кивал. Взгляд у него был удрученный. Вдруг спросил:
– А что с шумным делом Радищева? Сказывают, Шешковский вывел его на чистую воду?
Екатерина, сделав недовольную гримасу, небрежно ответствовала:
– Сей «писака», изволил написать пасквиль на российскую жизнь, нарушающий общественный покой! Начинается сия прежалкая повесть о семье, проданной с молотка за долги господина. Ужели вам не пришлось почитать сей «шедевр»?
Храповицкий негодующе изразился:
– Я прочел его, государыня. «Шедевр» сей направлен на то, чтобы произвести в народе негодование противу начальства. К тому же наполнена оскорбительными и неистовыми изражениями противу всех и вся!
Безбородко, выпятив губу, с аттенцией слушал кабинет-секретаря. Екатерина удрученно барабанила своими длинными пальцами по столу и молчала.
Закончив, разволновавшийся Храповицкий, по привычке, дернул толстую мочку своего уха.
– Да-а-а, – протянул Безбородко, – после революций в Америке и Франции, народы осмелели, позволяют себе вольности непотребные.
Екатерина
