членится непосредственно на морфемы, возможно; так поступал И. А. Бодуэн де Куртенэ, членивший последовательность в море на три морфемы. Однако оно противоречит традиции (по крайней мере, для «наших» языков) и в приведенном примере воспринимается как неполное: два морфемных стыка здесь устроены по-разному: первый допускает вставку сколь угодно длинного числа единиц, второй – нет.
Европейская лингвистическая традиция издавна исходила из принципиального различия и, более того, принципиальной несопоставимости понятий служебного слова и аффикса, которые вводились на разных ступенях анализа: служебное слово – единица языка, включаемая в словари, аффикс – лишь часть языковой единицы. Однако и с фонетической, и с синтаксической, и, по-видимому, с семантической точки зрения между аффиксами и наиболее типичными (эталонными) служебными словами вроде предлогов, вспомогательных глаголов или артиклей нет какой-либо принципиальной разницы. Их фонетическая и синтаксическая (при сделанных выше оговорках) несамостоятельность очевидна. Что же касается семантики, то распространенные в литературе, например в русистике, идеи о «большей конкретности» значений служебных слов опровергаются уже тем, что даже в пределах индоевропейской семьи, например, падежным аффиксам в одних языках соответствуют предлоги в других. Некоторые лингвисты предлагали в связи с этим общий термин для аффиксов и служебных слов, например «служебная морфема» у Д. Болинджера [Bolinger 1968: 57] (термин не вполне удачный, так как служебные слова могут состоять из нескольких морфем).
Принципиальная разница аффиксов и служебных слов13, прежде всего, заключается в том, что различна степень их спаянности с морфемным окружением. По выражению А. М. Пешковского, служебные слова – «это как бы оторвавшиеся от основ аффиксы, свободно передвигающиеся по поверхности языка» [Пешковский 1956 [1914]: 40]. В. Г. Гак назвал их «морфемами фразы» [Гак 1986: 40]. Степень спаянности может быть разной: от полного слияния, когда само проведение морфемных границ неочевидно (ср. споры о морфемных границах, особенно в глаголе, в русистике), до полной оторванности грамматического элемента, почти свободно занимающего место в предложении без изменения грамматических связей (например, русская частица бы). Между ними множество промежуточных случаев.
Традиционная точка зрения исходит из жесткой дихотомии: аффикс либо служебное слово. Однако степеней спаянности несколько, см. [Хоккетт 1970 [1963]: 69; Krámský 1969: 38–40; Плунгян 2000: 22–27]. Где провести грань? Морфологических признаков слова выделено немало, например восемь у М. Хаспельмата [Haspelmath 2011: 36]. Один из них – наличие или отсутствие фонологически непредсказуемых изменений на морфемных стыках, ведущее к неочевидности или очевидности морфемных границ (известное противопоставление фузии и агглютинации; по М. Хаспельмату, наличие или отсутствие «морфонологической идиосинкразии»). Другой наиболее распространенный – отделимость служебной морфемы от соответствующей лексической (корневой) морфемы другими лексическими морфемами
Иногда их разграничивают на два класса: служебные и вспомогательные слова; последние – служебные слова, входящие в состав аналитических форм [Гак 1986: 46]. Но с точки зрения отдельности свойства двух классов совпадают.
