потому что считались проявлением эмоций. Но когда подоспеют подручные, ему будет уже не до вежливости. – Нажми на кнопку, и чипов тебе не видать.
Он надавил на дестабилизатор, и я почувствовала легкое покалывание.
– Мне нужен футляр с чипами, – сказал он.
– Говорю же, у меня его нет.
– Даю тебе десять секунд.
– Это правда.
Он развернул меня и заглянул мне в лицо.
– Тогда где же он? Почему его не было на аукционе?
– Убери дестабилизатор и узнаешь.
Он внимательно посмотрел на меня и опустил оружие.
– Ладно, идет. Отведи меня туда, где он хранится.
– Стой тут, а я узнаю, когда его выставят на продажу.
– Нет, мы так не договаривались.
Ха! Ну конечно же! Для эонийца обещание сродни клятве на крови. Используем его нравственные принципы против него самого.
– Поверь, с Макелем тебе лучше не встречаться, – сказала я, заправляя волосы за ухо. – Он с тебя шкуру сдерет. Я разузнаю, когда чипы выставят на продажу, и ты сможешь за них побороться.
Он посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом.
– Ты хочешь, чтобы я выкупил то, что ты у меня украла?
– Так уж тут все устроено, – пожала плечами я.
– В Эонии все устроено по-другому.
– Ты не в Эонии, – сказала я, невинно хлопая ресницами.
– Футляр с чипами принадлежит мне. Моему работодателю.
Он поправил приборчик, закрепленный у него за ухом. Это была коммуникационная линия, позволяющая общаться на расстоянии. Еще одно эонийское чудо техники.
– А теперь он принадлежит мне, – кротко улыбнулась я.
– Ты, похоже, не понимаешь меня.
Нет, это он меня не понимал. Предателей Макель не жаловал. Иногда даже за мелкие провинности выгонял взашей. Если он меня вышвырнет, домой я вернуться уже не смогу. Пусть уж лучше на меня злится гонец, чем Макель. И все же за внешним спокойствием эонийца сквозила легкая паника.
– Мне жаль, что так вышло, – сказала я, хотя, если честно, мне было все равно. – Мне велели тебя обчистить, вот и все. Теперь чипы у Макеля, и единственный способ вернуть их – это выиграть аукцион.
Гонец отпустил меня – должно быть, понял, что я говорю правду.
– Если я не доставлю футляр с чипами, – тихо сказал он, уставившись на заплесневелые половицы, – меня уволят. – Он поднял опушенные черными ресницами глаза и так на меня посмотрел, что по спине побежали мурашки. – А если я останусь без работы, мой день смерти перенесут на более ранний срок.
День смерти?
Заметив мое замешательство, он пояснил:
– Считай, что я труп. Прошу, помоги мне. Я отдам за чипы что угодно.
Я окинула взглядом Аукционный Дом. Пол был усыпан обертками и заплеван
