не утонул.
– Ты их не выкинешь.
Макель замер на месте и слегка опустил револьвер.
– Ты же вроде прекрасно знаешь, чего от меня ожидать.
Я покосилась на гонца. По его лицу пробежала тень страха. Придется самой проявить мужество.
– Тихо, тихо… – сказал Макель. На лбу у него выступил пот. – Давай без глупостей.
Морская вода разъест чипы. Если я брошу футляр в воду, дело его отца тоже пойдет ко дну. Макель этого не допустит.
– Отпусти нас, – сказала я, – и получишь чипы, да еще и дестабилизатор в придачу, по старой дружбе. – Я оскалилась. – Завтра вечером они уйдут с молотка, клиенты будут довольны, и никто не узнает о том, что здесь произошло.
Он ведь поэтому хотел от нас избавиться, правильно? Чтобы мы не подмочили его репутацию? Хорошо, пусть получит свои чипы и успокоится.
– Отдай чипы, или я пущу тебе две пули в живот, – злобно ухмыльнулся Макель.
Он не станет в меня стрелять.
Во всяком случае, старый Макель не стал бы. Но он слишком долго притворялся жестоким и беспощадным, слишком долго пытался темными делишками привлечь внимание отца, завоевать его любовь. А связавшись с этими своими подручными, стал все чаще переступать пределы дозволенного.
Я все еще сжимала металлический футляр в руке. Холодный, успокаивающий. Мой единственный козырь. О чипах Макель беспокоился куда больше, чем обо мне, поэтому оставалось только одно.
Я нажала кнопку на футляре, и он с шипением открылся. Макель с гонцом замерли.
– Осторожно, котик, – тихо сказал Макель, метая взгляды то на футляр, то на море за окном. – Давай-ка отойдем от окошка…
Не дожидаясь, пока он на меня набросится, я сгребла в кулак четыре полупрозрачных шарика и засунула в рот. Чипы рассасывались у меня на языке, посылая сигналы в мозг и подчиняя себе органы чувств. Я перенеслась во времени и пространстве. Кабинет Макеля исчез.
Я находилась во дворце.
И я была вся в крови.
Часть вторая
Глава шестая
Киралия
Перед глазами мелькали картинки, как на экранах в Городе Согласия. Только не цветные, а багровые.
Нет. Ошиблась. Картинки были цветные, просто сочились кровью. Я будто смотрела на них сквозь красную вуаль.
Но вот поток изображений замедлился. Расплывчатые предметы обрели очертания.
Полоска гладкой бледной кожи. Тонкий серебряный клинок. Всего один взмах. На приоткрытых губах застыл крик. Глубокий порез. Из него хлещет кровь.
А дальше.
Жидкое золото окрашивается багрянцем. Неподвижно, потом оживает. Плещется, кружится, разливается по плитам. Облако черных волос погружается под воду. Золотая корона идет ко дну. Последний выдох. Безвольное тело всплывает на поверхность.
И тут.
Вспышка. Свет. Жар. Пузырится
