своей самой очаровательной улыбкой. – Честное слово!
– Я тебе не верю, – сказал он, и я его не винила.
– Если Макель увидит тебя, то сразу поймет, зачем ты пришел. – Я многозначительно посмотрела на его наряд. – Может, толпу тебе и удалось обмануть, но его ты не проведешь.
Он смерил меня долгим взглядом и сказал:
– Только быстрее.
И почему меня вечно все торопят?
Кабинет Макеля пустовал, но я знала, что он где-то поблизости.
Краденое добро он хранил за картиной лудского мастера – городским пейзажем с лабиринтом каналов и мостов, – которую мистер Делор украл в начале своей воровской карьеры. Мы с ребятами знали, что за картиной сейф, но лазить туда не осмеливались.
Я плюхнулась в кресло Макеля и стала ждать. Отсюда гавань выглядела иначе. Красиво. Корабельные фонари сияли в черной воде, как звезды в ночном небе, и, если не обращать внимания на запах, можно было представить, что перед тобой простираются созвездия. Макель был властелином этого ночного мира, но в его владения могла в любой момент вторгнуться торианская королева.
– Что ты делаешь?
Я подпрыгнула на месте и обернулась. В дверях стоял гонец.
– Я же просила тебя никуда не ходить! – выдавила я, переводя дыхание. Обычно никому не удавалось застать меня врасплох.
– Ты нашла чипы?
– Устала. Решила передохнуть. – С этими словами я закинула ноги на стол.
Он подошел поближе и наставил на меня дестабилизатор.
– Хватит тянуть время.
Именно этим я и собиралась заниматься до прихода Макеля с подручными, и у меня бы все получилось, не взгляни я ненароком на лудский пейзаж.
Гонец проследил за моим взглядом и подошел к картине. Пробежав пальцами по широким мазкам, он снял ее со стены.
– Интересно, – сказала я, разглядывая голую кирпичную стену, – куда же подевался этот футляр? – Я старалась не слишком злорадствовать.
– Это эонийский сейф, – сказал гонец. Он дотронулся до стены, и кирпичи засверкали, словно отражая неизвестно откуда падающий свет.
Когда это Макель успел обзавестись эонийским сейфом? И зачем? Наверняка это как-то связано с чипами. Какое же там должно быть воспоминание, если он так над ними трясется?
– Открывай, – потребовал гонец, кивая на сейф.
Я положила руку на стену, и кирпичи снова засверкали.
– Как я, по-твоему, должна это открыть?
– Открывай, и я тебя не трону, – раздраженно вздохнул он.
Я подняла руки.
– Я серьезно! Эта штука мне не по зубам.
– Ты воровка, – с отвращением сказал он.
– Лучшая из лучших, – ухмыльнулась я.
– Так взломай его.
Он сделал шаг вперед, тыча дестабилизатором мне в лицо. Я попятилась.
