императрицы Александры и ее дочерей.
«Глядя на фотографии, неизвестная заплакала, – сообщает фон Швабе. – Несколько раз, склоняясь над ней, Толстые просили ее сказать им хоть словечко». Она молчала. Она продолжала молчать и когда капитан Андриевский «в состоянии крайнего возбуждения» подбежал к кровати с криком: «Ваше высочество! Ваше высочество!» Швабе был в ужасе. Все остальные пациенты в палате застыли, наблюдая эту сцену. «Они вас могут услышать!» – пытался остановить его Швабе, но Андриевский не обратил на него внимания. «Ваше высочество!» – снова закричал он.
«Поскольку было невозможно убедить неизвестную открыть лицо, – продолжает Швабе, – дамы и капитан Андриевский попытались сделать это силой. Неизвестная отчаянно сопротивлялась. Доктор Винике, присев у постели, успокоил ее. Всё в порядке, говорил он, всё хорошо, с ней ничего не случится. Он осторожно открыл ей лицо. Неизвестная не сопротивлялась… На лице у нее выступили красные пятна; на глазах были слезы. Все смотрели на нее пристально и пришли к выводу, что она действительно великая княжна Татьяна… Единственное, смутившее их обстоятельство, был небольшой рост неизвестной».
Всё это происходило под видом величайшей секретности. Каждый раз, когда один из эмигрантов подходил к постели фройляйн Унбекант, другой отходил в сторону «отвлечь сестер». Сестрам всё это надоело. Что с этими людьми, спрашивали они доктора Винике. Неужели они настолько бесчувственны, что не понимают, как напугана эта женщина? Ее пытают, и это следует прекратить.
Фройляйн Унбекант всё еще плакала. Дочь Зинаиды Толстой села и гладила ее волосы. Фройляйн Унбекант взяла ее за руку, стиснула. «Дамы и особенно капитан Андриевский хотели снова открыть ей лицо, – говорил Швабе, – но я и доктор Винике настояли, чтобы ее оставили в покое».
Вечером этого дня в штаб-квартире Высшего монархического совета Зинаида Толстая рассказала Маркову-второму об увиденном и заявила, что остается одно: кто-то должен привезти в Берлин баронессу Буксгевден.
Капитан Андриевский ближайшим поездом отбыл в Хеммельмарк.
Швабе тем временем всё еще переживал события дня. В его намерения никогда не входило «пытать» неизвестную. Марков спросил его, есть ли кто, кому фройляйн Унбекант доверяет, кто мог бы помочь ей успокоиться и склонил бы ее к сотрудничеству. Внезапно Швабе вспомнил Клару Пойтерт. Клара посещала фройляйн Унбекант всё это время, приносила ей газеты, еду и всякую всячину, болтала с ней о жизни за стенами клиники и всячески ее подбадривала. Если кто-то мог им помочь, так это Клара. Вечером Швабе пригласил ее к себе и рассказал о своих планах. Должен состояться еще один визит в Дальдорф, сообщил он ей, очень важный визит, и Совет был бы очень признателен, если бы Клара посетила фройляйн Унбекант и подготовила ее.
Поздно вечером 11 марта в Берлин прибыла баронесса Буксгевден: миссия капитана Андриевского в Хеммельмарке увенчалась успехом. Марков-второй
