Берлине под руководством Николая Евгеньевича Маркова, внимательного и умного бывшего члена Государственной думы, известного в эмигрантских кругах как «Марков-второй». Было также решено, что будущий царь должен быть из семьи Романовых, то есть, что не должно быть создано новой династии. Выражались горячие надежды, что выбор осуществят не монархисты, а уцелевшие члены семьи. Объявив эти решения, делегаты разъехались по городам и весям Европы, чтобы пререкаться, интриговать друг против друга, составлять хартии и манифесты и дожидаться избрания престолонаследника.
Почти год спустя, в воскресенье 6 марта 1922 года, капитан Николай Адольфович фон Швабе, молодой русский эмигрант прекрасной наружности и с безупречной военной выправкой, сидел во внутреннем дворике русской посольской церкви на Унтер-ден-Линден, торгуя монархической литературой. До революции фон Швабе был капитаном гвардии и служил в личной охране вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Теперь в Берлине он стал управляющим «Двуглавого орла», профашистского яростного антисемитского правого органа Высшего монархического совета. Капитан фон Швабе имел обыкновение приходить в церковь каждый день для распространения изданий Совета: наспех написанные истории гражданской войны, новые призывы к оружию, религиозные трактаты и памятные фотографии царской семьи. В тот день высокая нервная женщина, «очень бедно одетая», подошла к его столу и начала рыться в разложенном товаре. Прошло довольно много времени, прежде чем она спросила по-немецки: «Что вы делаете с этими фотографиями?»
Швабе был озадачен. Странно было видеть в церкви немку, да еще явно проявлявшую интерес к русской печатной продукции. Он сказал женщине, что работает в монархическом издательстве. «Она рассматривала фотографии царской семьи, – вспоминал Швабе, – а затем обратилась ко мне с вопросом: “Могу я вам доверять?”»
Это была Клара Пойтерт. «Она явно хотела мне что-то сказать», – продолжал Швабе. Но испытание для него еще только начиналось. Клара желала знать: предан ли он трону, походят ли на себя царские дочери на фотографиях, как он относится к евреям. Недоумевающий Швабе отвечал, что торгует антисемитскими материалами и «из этого можно сделать выводы о его отношении». В доказательство Швабе достал из-под воротника маленькую металлическую свастику, которую он носил на шее.
К тому времени служба закончилась, и двор наполнился людьми. Кларе Пойтерт пришлось подождать с ее рассказом. Когда она, наконец, закончила свое повествование, то и дело прерываемое покупателями, капитан был поражен. «В психиатрической больнице, под Берлином, находится женщина, очень похожая на великую княжну Татьяну. Я сама убеждена, что это она. Я так считаю по ее манерам, благородным чертам лица и форме рук». Сейчас, глядя на фотографии царских дочерей, Клара еще более укреплялась в своем убеждении. «Да, – воскликнула она. – Это она. Какое сходство!» Конечно, капитан фон Швабе,
приближенный
