оба ушли. Тем не менее меня не мучила ностальгия, грусть или тоска. Разве могла я скучать по драгоценным воспоминаниям, касающимся человека, с которым, насколько я помнила, мы никогда не встречались?
Скорее я искала какой-то намек – подсказку – что же заставило эту девочку нанести мне такой удар: заставить меня разучиться танцевать и оставить ни с чем.
И, возможно, где-то там могла быть подсказка, как вернуть все это обратно.
9
Уин
Еще одна вещь по поводу Ари. Всего одна.
Когда в январе ее пригласили поступить в младший корпус Манхэттенской балетной школы, она рыдала, не переставая.
Никто, кроме меня, не знал об этом. Ни Диана, ни Кей, ни ее тетя Джесс. Я не рассказывал об этом Маркосу, Каре или маме.
Мы сидели в ее спальне, пока тетя Джесс была на работе. Она сжалась в комок в уголке своей двуспальной кровати спиной к стене. Я сидел на месте подушки, голова Ари покоилась у меня на коленях.
– Ч-ч-ч-ч-что со мной п-п-п-происходит? – спросила она, спотыкаясь почти на каждом слове.
– Тебе грустно, – сказал я.
– Н-н-н-н, – промычала она, имея в виду «нет». – Я с-собираюсь с-с-стать примой-балериной.
– Я знаю.
– Я никогда не п-п-плачу.
– Да, я знаю. Ты Ари Мадригал.
Она разразилась очередным рыданием, и я аккуратно убрал волосы с ее лица. Мягкие волосы, слипшиеся от слез. Кожа ее была горячей, а каждый всхлип сотрясал все тело.
– Если бы я был тобой, – сказал я так громко, чтобы она услышала, – мне было бы страшно. Страшно покидать дом, ехать к незнакомым людям. Страшно провалиться. Или, наоборот, не провалиться.
Ари икнула, все еще продолжая плакать, однако я понял, что она слушает.
– Но, к счастью, я не ты. Ты такая одна. И у тебя нет причин бояться. Они выбрали тебя, потому что увидели, какая ты талантливая. Какая выразительная. Они будут счастливы тебя принять.
– Но я тоже б-б-боюсь.
Я вздохнул, и ветерок пощекотал сухие волосы возле ее шеи.
– Хорошо.
Она даже перестала плакать от удивления.
– Хорошо?
– У нас есть что-то общее.
Она поднялась и села мне на колени бочком так, что ее голова оказалась возле моей ключицы. Теперь я мог погладить ее по спине, что и сделал.
– Наверное, ты считаешь меня идиоткой, – сказала она лишь слегка прерывающимся голосом.
– Я никогда не стану считать тебя идиоткой.
– Никогда?
– Никогда.
– Но вдруг я уеду и ты меня забудешь?
– Никогда.
– А если я уеду в Нью-Йорк и примкну к «Янкиз»[10]?
– Даже тогда.
Она прижалась еще сильнее, уткнувшись подбородком мне в шею.
– Значит, ты никогда меня не покинешь.
– Никогда.
«Нью-Йорк Янкиз» – профессиональный бейсбольный клуб, базирующийся в Бронксе, одном из пяти районов города Нью-Йорка.
