творится?
Монах никак не мог стряхнуть с себя сонливость. Вот это действительно было странно: никогда ещё он не был таким разбитым. Вроде бы, не болен. Занятия идут обычным чередом. О старости говорить рановато: сорок с небольшим лет – не так уж и много.
Айзала встала у него за спиной и положила ладони ему на голову. Унэн вновь вздрогнул.
– Обычный массаж, – заметила жрица. – Ничего более. Сунь, с тобой это прежде случалось?
– Вроде бы нет, – проворчал тот. Массаж начал сказываться почти сразу же. Вялость и ноющая боль в суставах начали проходить, и привычная ясность сознания постепенно возвращалась. Айзала, помнится, существенно обогатила его познания в области массажа и учения о рефлексах. Правда, самому себе Унэн сейчас не помощник. Слишком уж вялыми были пальцы, слишком сонным – разум.
– Тогда заканчивай с занятиями…много тебе ещё до летнего выпуска?
– Восемь дней.
– Вот-вот, и отправляйся отдыхать. Ты, похоже, переутомился.
Пять минут спустя жрица закончила массаж и села рядом, осторожно разминая ладони.
– Это, конечно, мысль, – монах чувствовал себя заново родившимся. – Спасибо, Айзала. Ты просто чудо.
– Никогда в этом не сомневалась, – выражение её лица не изменилось. – А тебе надо хотя бы иногда заботиться о себе. Отдых нужен всем, включая тебя.
– Хорошо, – монах встал, потягиваясь, и обнаружил, что усталость прошла бесследно. – Что посоветуешь?
– Отправлю тебя к одному из своих знакомых, – Айзала была уже в дверях. – Он достаточно словоохотлив, чтобы ты не умер от скуки и достаточно твёрд, чтобы справиться с тобой (монах усмехнулся про себя). Книгу же лучше убери. Последний месяц ты от неё не отходишь.
Монах издал неопределённый звук (возможно, означавший сомнение) и пошевелил в воздухе пальцами.
– Я бы на твоём месте попыталась заснуть, – добавила жрица. – Сейчас ты, конечно, в порядке, но вскоре усталость вернётся.
– Надо думать, – согласился Унэн, оставшись один. – Ходить во сне, надо же! Что это со мной? Не ты ли, часом, это устроила? – обратился он к безмолвной книге. Та по-прежнему не желала открываться.
Унэн приложил ухо к её обложке, и ему почудились тихие голоса, доносившиеся из её глубин.
– Рад видеть вас, Науэр, – Правитель Иглы вовсе не был тем дряхлым седобородым старцем, которого представлял Гость в мыслях. Волосы его были лишь чуть тронуты серебром и глаза были живыми и внимательными. – Аймвери прекрасный проводник. Что у вас с ногами?
– С непривычки, – ответил Аймвери. – Наш гость долго не хотел признаваться, что не привык к подобным прогулкам. К вечеру должно зажить.
– Ну что же, – Правитель жестом пригласил Науэра сесть.
Они находились примерно в трёхстах футах над поверхностью земли – внутри Иглы, конечно. Башня уходила своей вершиной в небеса, и Гостю показалось, что держалась она не без помощи магии (или
