Но сейчас я понимаю, какая же все это ересь и глупость, если у человека есть настоящая и светлая мечта! Деньги, репетиторы, возможности… Сегодня мне становится жутко, когда я понимаю, что едва не совершил самую главную в жизни ошибку – своими же руками, не видя в своем окружении опоры и реальной поддержки, не осмеливаясь вслух разделить свою мечту даже с самыми близкими, чуть было не задушил еще в детстве взлелеянную мечту! В самом начале самостоятельного пути чуть было не перекроил всю свою жизнь по неправильным лекалам! Никогда не выстраивайте сами себе заборы на пути к цели! Если верите в мечту, надо к ней идти, не боясь никаких ограничений. И если эта мечта правильная, добрая, хорошая, она обязательно сбудется. Один мой друг, Андрей, очень сильный и успешный человек, любит говорить: «Ничто так не ограничивает наши возможности, как наши ограничения, наложенные на эту мимолетную жизнь». Благо есть на земле Некто более сведущий, который, вопреки нашим глупым сопротивлениям, знает лучше нас о том, что наше, а что нет и какой путь для нас является верным.
Мне 17 лет. Ростовское художественное училище. Приемная комиссия. Все мои надежды на пачку интуитивных юношеских рисунков, которые я делал в Ульяновске. Не знал ни правил, ни законов. Писал, как понимал и как чувствовал. Я в сомнениях, но с надеждой. И-и-и… мое «творчество» не оценили… («Ха, и на что ты, Коля, рассчитывал?..» – опять вылез этот противный, жестокий внутренний голос. «Рррр», – огрызнулся я ему и загнал подальше внутрь.) Сказали, что все это – любительская мазня, живописная белиберда. Картины, как и я сам, какие-то непонятные, несерьезные, даже легкомысленные. Я не расстраивался. Потому что все сказанное частично подтверждало мои личные прогнозы. Уже в своем воображении я видел, как возвращаюсь домой в Ульяновск, прикидывал, куда бы мог устроиться на работу. Но вдруг слово взял один из преподавателей. И он… решил дать мне шанс. Признал, что работы пока неумелые, интуитивные и незаконченные, но какие-то новые, смелые, ни на что не похожие! «И паренек может оказаться очень талантливым. Возможно, если с ним профессионально позаниматься, из него и выйдет толк», – добавил преподаватель. К моему удивлению, этих аргументов оказалось достаточно, чтобы меня зачислили. Я изумлялся тому волшебству, что со мной происходило, и больше всего не хотел, чтобы меня из-за неуспеваемости лишили возможности учиться. Поэтому на первом курсе я начал не то что работать – пахать как одержимый. Мне очень хотелось доказать, что этот посланный откуда-то свыше мой благодетель из приемной комиссии во мне не ошибся. И очень скоро, к своему удивлению, я стал заметным учеником. Дело в том, что я просто занимался в темпе, сильно опережающем своих однокурсников. Многие из них, выполняя задания преподавателей, отделывались только одним эскизом рисунка, одним подходом к исполнению: сделал наскоро, тройку получил, отмахнулся и пошел домой, довольный жизнью. Я же пробовал не два и не три раза, как требовали мастера, а делал по двадцать, тридцать эскизов! Искал свои сочетания
