всю разукрашенную флагами, и догадавшись, быть может, о ее драгоценном содержимом, воздержался от огня. Морской министр, дрожа последствий такой бравады для императора, хотел броситься к штурвалу, чтобы переменить направление, но повелительный жест Наполеона остановил министра, и лодка продолжала наступать на фрегат. Наполеон наблюдал за ним в подзорную трубу, когда тот вдруг выпустил залп, от которого прежде воздерживался, и забросал снарядами лодку, которая несла Цезаря и его фортуну. Никого не ранило, отделались рикошетными ударами осколков, а все французские суда, ставшие свидетелями этой сцены, тотчас выдвинулись вперед на самой большой скорости, дабы поддержать огонь и прикрыть, обогнав, лодку императора. Английская дивизия, осаждаемая в свою очередь градом ядер и шрапнели, стала понемногу отступать. Ее преследовали, но она подошла снова, выпустив залп по суше. Тем временем вторая дивизия канонерских шлюпов под командованием капитана Певрьё подняла якоря и двинулась на неприятеля. Вскоре поврежденный и едва не теряющий управление фрегат был вынужден уйти в открытое море. Корветы последовали за ним, несколько из них весьма сильно попорченные, а куттер был так изрешечен, что пошел ко дну.
Наполеон покинул Булонь, восхищенный сражением, при котором присутствовал, тем более что секретные донесения, поступившие с берегов Англии, приводили ему самые удовлетворительные подробности о моральном и материальном воздействии, произведенном этим сражением. С французской стороны был один убитый и семь раненых, один из которых – смертельно. Англичане, согласно донесениям, потеряли 12–15 человек убитыми и 60 ранеными, а их судна получили весьма сильные повреждения. Английские офицеры были поражены стойкостью французских суденышек, их резвостью и точностью огня. Было очевидно, что если шлюпам и надлежит бояться кораблей по причине их массы, они могут противопоставить им силу и весьма устрашающую множественность огня.
Наполеон пересек Бельгию, посетил Монс, Валансьен и 3 сентября прибыл в Экс-ла-Шапель. Императрица, которая ездила на воды в Пломбьер во время пребывания Наполеона на берегах океана, присоединилась к нему, чтобы присутствовать на празднествах, которые готовились в рейнских провинциях. Талейран и многие сановники и министры также находились там. Кобенцель честно явился на назначенную ему встречу. Император Франциск, чувствуя неуместность дальнейших проволочек, торжественно принял 10 августа императорский титул, пожалованный его дому, и стал именоваться выборным императором Германии, наследственным императором Австрии, королем Богемии и Венгрии, эрцгерцогом Австрии, герцогом Стирии и проч. Затем он приказал Кобенцелю отправиться в Экс-ла-Шапель и вручить императору Наполеону его верительные грамоты. К этому демаршу присоединялось формальное заверение, на ту минуту искреннее, в желании жить в мире с Францией, а также обещание не придавать никакого значения русской ноте в Регенсбурге, как того и желал Наполеон.
