несмотря на свою бедность, привезти несколько подарков, достойных хозяина, к которому он ехал в гости. Со свойственным ему тактом он выбрал для Наполеона две античные камеи, замечательные как своей красотой, так и значением. Одна изображала Ахилла, другая – воздержание Сципиона. Жозефине он предназначил также античные вазы восхитительной работы. По совету Талейрана для придворных дам везли великое множество четок.
Итак, папа выехал, проехал через Тоскану, среди толп итальянцев, опускавшихся на колени при его появлении, через Пьяченцу, Парму и Турин. Он не въехал еще во Францию, но его уже окружали французские власти и войска. На границе Пьемонта, которые были и границами империи, явились высланные вперед Камбасерес и префект дворца Сальматорис и вручили ему письмо Наполеона, полное выражений благодарности и пожеланий быстрейшего и благополучного путешествия. С каждым часом ободряясь всё более, Пий VII постепенно перестал страшиться последствий своего решения.
Чтобы сделать переезд понтифика и сопровождавших его престарелых кардиналов через Альпы наиболее простым и безопасным, были приняты необычайные меры предосторожности. И вот наконец он прибыл в Лион. Там его страхи сменились настоящим восхищением. Толпы стекались из Прованса, Дофине, Франш-Конте и Бургундии, чтобы увидеть своими глазами наместника Бога на земле. Видя коленопреклоненным народ, который ему описывали вечно бунтующим против властей неба и земли, который опрокидывал троны и даже держал одного понтифика в плену, Пий VII был покорен, воспрянул духом и наконец согласился со своим старым советником Капрарой, утверждавшим, что это путешествие принесет великое благо религии, а самому папе доставит бесконечное удовлетворение.
Пий VII должен был остановиться в Фонтенбло. Наполеон устроил всё так, чтобы иметь возможность выйти навстречу святейшему отцу и обеспечить ему два-три дня отдыха в этом прекрасном уединенном месте. К тому часу, когда кортеж должен был достичь креста Сент-Эрема, Наполеон направил туда своего коня, чтобы встретить папу, который почти тотчас и появился. Он тут же представился ему и обнял его. Растроганный таким усердием Пий VII с волнением и любопытством смотрел на нового Карла Великого, о котором он уже несколько лет думал как об орудии Бога на земле.
Стояла середина дня. Оба государя сели в карету и поехали в замок Фонтенбло, притом что Наполеон усадил главу Церкви справа. На пороге дворца, выстроившись полукругом, Пия VII встречали императрица, высшие сановники Империи и военачальники. Папа, хоть и привыкший к римской пышности, не видел прежде ничего более великолепного. Затем его проводили в апартаменты, ему отведенные, и, после нескольких часов отдыха, следуя правилам этикета меж государями, он нанес визит императору и императрице, которые незамедлительно вернули ему визит. С каждым разом всё более ободряясь, всё более очаровываясь обольстительными речами хозяина, который обещал себе не только не испугать его, но ему понравиться, Пий VII ощутил
