концах необъятного стола. Еда показалась Амалии невкусной, посуда была роскошная, но чересчур громоздкая.
– В сущности, я ничего о вас не знаю, – проворчал Арчи, когда внесли пудинг. – Кто вы и откуда?
– Разве я не говорила? Баронесса Амалия-Изольда-Елизавета Корф, русская подданная. Я живу в Петербурге, у меня маленький сын, ему три года.
– Этого еще не хватало! – фыркнул герцог. – Вы не католичка, я надеюсь?
– А что вы имеете против католиков? – поинтересовалась Амалия.
– Я девяносто седьмой в списке наследников английского престола, – сухо сказал Арчибальд. – Женитьба на католичке, пусть и столь смехотворная, как эта, сразу же выводит меня оттуда.
– Ай-ай-ай, всего-навсего девяносто седьмой, – вздохнула Амалия. – Боюсь, сударь, вам придется ждать чумы или какого другого бедствия, чтобы взойти на трон. Как жаль! – добавила она, крестясь на католический манер и возводя очи к потолку.
Золотая тарелка герцога с грохотом полетела на пол.
– Так вы католичка? – пролепетал Арчи, косясь на Амалию с непередаваемым ужасом.
– Только по понедельникам, – сообщила Амалия серьезным тоном, отодвигая пудинг, – а сегодня среда. Успокойтесь, я православная, если это вас интересует.
Арчибальд порывисто вскочил на ноги.
– Так, с меня хватит! – объявил он. – Роджерс! Я беру собак и иду гулять. Вы и ваши манеры… – Он предпринял попытку испепелить Амалию взглядом, но это было все равно что попробовать растопить спичкой айсберг. – Как мне жаль, что все это не сон!
– Мне тоже, – заметила Амалия, когда дверь за ее неожиданным супругом с грохотом затворилась.
Порядочно проплутав по коридорам, Амалия наконец нашла свою спальню. Пока ее не было, с зеркал стерли пыль, из углов вымели паутину, кровать застелили заново, а камин затопили.
Амалия подумала, чем бы ей заняться. Почитать? Но у нее не было к тому охоты: когда собственная жизнь оказывается интереснее всяких романов, приключения вымышленных героев уже не так захватывают. В окно она увидела Арчибальда – он шагал в сопровождении четырех собак, размахивая руками, как мельница, и возбужденно разговаривал сам с собой.
Арчи был уязвлен. Несмотря на молодость, он немало вращался в свете и полагал, что знает женщин, но та, которой по нелепой случайности выпала честь считаться его женой, озадачивала его. Мало того, что она открыто подтрунивала над ним, – она вела себя так, словно вообще ни в грош его не ставит. Арчи подобрал с земли палку и швырнул ее далеко вперед.
– Ищи, Зигзаг!
Он даже не погладил собаку, когда та примчалась с палкой обратно, торжествующе виляя хвостом.
– Столб! Пожар! Да она просто смеется надо мной. Ама… Амалия! Камелия! Лилия! Господи, какое дурацкое имя! Нет чтобы ей зваться Эмили, как любой нормальной леди…
Арчи огляделся и увидел, что дошел почти до дома викария. Герцог поколебался, но ему надо было кому-то излить свою душу, а викария Морриса он
