небогатыми запасами капсулы, мы возвели палатку и поставили рядом обогреватель. Сомневаюсь, что они нам пригодятся. Однако мы все равно садимся вокруг обогревателя, скорее из-за его привычного уюта, и поедаем батончики из пайка. Стульев у нас нет, да и пеньков тоже, поэтому мы нарвали листьев с ближайших растений и разложили их на земле, чтобы не запачкаться грязью.
Каждые несколько секунд небо загорается огнем: это обломки корабля падают в атмосферу. Поначалу я наблюдала за ними… Такие красивые. Как невероятно яркие падающие звезды. Потом я поняла, что это – похоронный салют человеческой цивилизации. Самое величайшее из созданного нами умерло, исчезло. Остался только этот погребальный костер.
– Еды и воды нам хватит на два месяца, – говорит темноволосый юноша.
– Надо будет найти капсулы с припасами, – отвечает второй, прожевывая батончик. – Это во-первых. Потом…
– А как вам такая мысль? – прерываю я. – Может, познакомимся? Меня зовут Эва Гонсалес-Алдана, мне восемнадцать, я из Сьюдад-Хуарес, это в Мексике.
От улыбки темноволосого у меня захватывает дыхание.
– Приятно познакомиться, Эва. Я Джесси Ниямото. Мне тоже восемнадцать. Я из Лос-Анджелеса, Калифорния.
Я улыбаюсь в ответ:
– Привет, Джесси.
Блондин быстро проглатывает кусок и говорит:
– Дирк Хаас. Девятнадцать. Амстердам.
– Привет, Дирк, – отвечаем мы хором.
Я откусываю от батончика и жую. Небо прорезает еще одна комета.
– Выходит, нас осталось трое, – говорит Дирк. На челюсти у него дергается мышца. – Во всей Галактике.
– Похоже на то, – отвечает Джесси.
– Дирк? – спрашиваю я. – Ты оставил кого-то на корабле, да?
– Сестру.
Правила гласили, что на корабле должно быть не больше одного представителя одной семьи. Входя на борт, мы сказали родственникам последнее «прощай». Однако предполагалось, что многоплодные роды станут фундаментальной частью культуры нового мира, и поэтому в некоторых случаях из этого правила делались исключения.
– Твоя близняшка? – спрашивает Джесси.
У Дирка дрожит губа, словно он изо всех сил старается не расплакаться.
– Ее капсулу я нашел первой. Она была… «Омега» отключила ее от сети задолго до остальных.
– Мне очень жаль, – говорю я.
– Она так ждала этого приключения. И ей очень хотелось детей. Всегда мечтала стать мамой.
Внезапно они оба смотрят на меня в упор. Обводят взглядами мое тело: грудь, живот, островок волос между ног. Я поджимаю колени к груди и обнимаю их руками.
Мне казалось, я давно перестала стесняться наготы. Мы все привыкли ходить без одежды: мы так тренировались, и в капсулы заходили тоже голыми. За два года до запуска, когда мы поняли, что астероид Холли-Крауза разрушит землю на девять месяцев раньше, чем ожидалось, нам пришлось
