рожала от обоих.
Я с трудом проглатываю еду.
– Знаю, что говорить об этом неловко и неудобно, – говорит Дирк. – Но мы с самого начала должны договориться, что ей не следует спариваться с нами обоими одновременно. Нужно следить за чистотой родословных. Убедиться, что наши потомки не будут скрещиваться между собой. По виду детей отца определить не получится, так что придется решать этот вопрос самим.
Я наконец решаюсь заговорить:
– Вообще-то я тут рядом сижу. И может, мне не очень хочется рожать по ребенку в год…
– Речь не о тебе, – возражает Дирк. – А о судьбе человечества. Мы думали, что «Омега» станет нашим ковчегом, но получилось так, что спасти нас может только твое тело, Эва.
Я молча открываю и закрываю рот.
– Давайте пару дней подождем, – мягко предлагает Десси. – Мы только приземлились. Мы только что пережили катастрофу. Давайте обустроим лагерь, исследуем почву и атмосферу, найдем капсулы с припасами. А потом поговорим.
Дирк хмурится:
– Нельзя долго откладывать.
Тень загораживает солнце, охлаждая мне кожу. Я поднимаю взгляд и вижу огромное крылатое существо, что парит у нас над головами. Длинные маховые перья струятся за ним, как струя реактивного двигателя. В этом новом мире столько всего, что надо изучить… столько всего, что может убить нас гораздо быстрее бесплодия.
Мы с Джесси пробираемся через неведомые джунгли. Незадолго до этого Дирк забрался на… назовем это деревом… и заметил еще одну просеку. Видимо, ее оставила одна из капсул с припасами.
– Следуйте за лунами, – сказал он нам. – Пока вас не будет, я сделаю пробы почвы.
Просвет между ветвями идеально их обрамляет. Самая маленькая луна свисает тяжелым округлым плодом, поверхность ее напоминает морщинистую кожу старика. Большая находится чуть позади. Она гораздо массивней своей младшей сестры, но сейчас видно лишь четверть, и очертания ее расплываются. Какая же она огромная, раз кажется такой большой с такого расстояния? Гигантская. Размером с планету? Если в этом мире есть океаны, мы несколько поколений будем биться, стараясь понять приливы и отливы.
Мы идем через лес. Я смотрю Джесси в спину. Он высокий и худощавый, но при этом жилистый. Я опускаю взгляд ниже его подтянутой поясницы; его ягодичные и бедренные мышцы сокращаются при каждом грациозном шаге. А вдруг конспирологи были правы и Лотерея Новой Надежды вовсе не была лотереей? Конечно, в ней были некоторые ограничения: участникам должно было быть меньше двадцати, и они должны были пройти тщательный медосмотр. Меньше пяти процентов эпигенетического разрушения белков, достаточный для высокого либидо уровень тестостерона и допамина. Однако, глядя на Джесси и Дирка, несложно поверить, что результаты лотереи сфальсифицировали, чтобы выбрать самых красивых представителей человечества.
Джесси внезапно останавливается, и я едва не врезаюсь ему в спину.
Он оборачивается:
– Эва, я должен
