повода.
Он снова смеется, и у его глаз разбегаются морщинки.
– Признаюсь, виноват.
Мы улыбаемся друг другу. Если не брать в расчет его ужасную прическу, Дастин очень миленький.
Но не в моем вкусе.
– Вы вообще о чем? – прерывает нас Блейк.
– О баскетболе, – отвечаем мы в унисон и снова смеемся, как парочка из тупой рекламы.
– Какая прелесть. – Блейк делает большой глоток фееубийцы.
– Что это вообще такое? – спрашиваю я, не в силах сдерживать любопытство.
Воспользовавшись возможностью, Блейк подходит ближе. Еще чуть-чуть – и получилось бы «слишком близко». Если он думает, что я отшагну назад, то он ошибается. Может, ростом я и не вышла, зато хук справа у меня отличный.
– Ну, дорогуша, – начинает он. – Это худшая сангрия из всех, что я пил в своей жизни. Но в ней есть алкоголь, а ради алкоголя я и перекись выпью, так что…
Он смеется собственной шутке.
Ничего не могу с собой поделать. Я хихикаю.
Черт!
– Ты что, хихикнула? – спрашивает Блейк.
Я фыркаю:
– И что?
– Давай на бис.
– Нет. И плясать, как обезьянка, я тоже для тебя не буду.
– Блин, а я-то надеялся. Ну что ж, прощай, вечерний заработок!
Дастин весело качает головой:
– Он собирался расплатиться этими деньгами за выпивку в клубе.
– Что ж, придется тебе пойти без меня, – отвечает Блейк.
– В каком клубе? – спрашиваю я, задев его плечом. Нет уж, подвинуться пусть и не просит.
– Какой-то клуб с латиноамериканскими танцами. – Глаза Дастина загораются дружелюбным зеленым светом. – Мы собираемся пойти с ребятами. Пошли с нами.
С моих губ срывается громкий стон. Драматичный. Мой самый любимый сорт стона.
Мне нужно выспаться. До отъезда в Перу у меня всего три дня в Барселоне, и я собиралась выжать из путеводителя все до последней капли. Дешевый стейк. Чимичурри. А еще…
Да ладно, кого я обманываю.
Я согласилась, как только Дастин произнес «латиноамериканские танцы». Как член анонимного общества любителей сальсы, я ухватилась бы за любую возможность пройтись на счет восемь по любому танцполу. Моей вины тут никакой нет. Винить надо Кристину, мою лучшую подругу: это она четыре года назад научила меня танцевать сальсу. Самой же Кристине, надо думать, любовь к танцам передалась по наследству от пуэрто-риканских родственников.
А я свое увлечение подхватила от нее.
Что же мне остается сказать?
Не только из-за Мачу-Пикчу я мечтала поехать в Южную Америку на выпускной.
– Я с вами, – говорю я, расплываясь в улыбке. – Как у меня вид, подходящий? – Я поднимаю руку к голове и провожу ею вдоль тела до самых пят, как завзятая королева красоты.
– Чего? – Дастин смотрит на меня с абсолютно
