упоминает В. Белова, В. Распутина по логике:
– Ну, они ж были? – Но!
Но они были, как была советская литература, которой, как теперь оказалось, вовсе не было. Не было и всё абсолютно. Так, единичные, личные прорывы иногда вроде Волоколамского Шоссе.
Вот сейчас собрал полкомнаты книг, ждут оправки в библиотеки, говорят, бесплатно не откажемся:
– Пусть читают. – Но ни Белова, ни Распутина среди них нет, их читать точно:
– Не будут. – Ибо это откровенный дезинформационный балаган, написанный только с одной целью:
– Чтобы не стоять в очереди на прием к первому секретарю области, хочется в первую очередь, чтобы так пустили, как:
– Своего человека.
Поэтому здесь не Белкин – простой джентльмен в расположении своего сельского дома, а именно:
– Свой человек в райкоме. – Конкретно, здесь даже:
– В обкоме.
И проститься они готовы не только с Матерой, но с любым поворотом рек хоть на куличики, а формальное против – означает всё то же и более того:
– Всеми ногами. – Которыми они и топали изумленному Сахарову, когда он надеялся их просветить, ибо руки им нужны для только, чтобы хлопать:
– За. – За то, против чего не смогли и помыслить даже сражаться жители села Горюхино, ибо за что бороться, если мы уже горим в аду.
Проповедников ада Б. Парамонов приглашает за литературный стол, как просветителей нашей дремучести. Как говорится:
– Чтобы все!
Все и остались, а частности уж нет, так как она слишком далече.
– — – — – — – — – — —
28.08.17
РС – Поверху барьеров с Иваном Толстым
После художника Басырова идет Марина Ефимова
И опять делает фундаментальную ошибку, собственно говоря:
– Одну и ту же, – а именно, говорит:
– Малшык, уминал бутерброд. – И вот этого:
– Уми-нал, – не бывает! – Ибо, если бы это было, то это нельзя было бы увидеть и передать сейчас по Радио Свобода. Марина Ефимова видит то, прошлое время, но не всё. А именно, не видит, что она тоже существует, так как пишет, а не только этот малшык-к.
Очевидно, что действие происходит в двух времена, но одно игнорируется.
– Малшык есть, а фиксатора его уминаний нет. А если нет фиксатора, то нет и уминаний-упоминай.
На первый взгляд может показаться, что это просто сделать, а именно то, что сказал происходит Сартр:
– Наблюдай себя наблюдающего, – но нет, не получится, пока не признается невероятное-очевидное – мечта-идея Анатолия Стреляного:
– Мысли на Лестнице – существуют. – А они существуют по посылке:
– Ты мыслишь – значит я существую.
Надо, как Анатолий Стреляный – в предутреннем сне – признать:
– Говорят и повторяют, что я изобрел Мысли на Лестнице, –
