Однажды даже подарок подарили, на котором было написано «Валерию С.», до сих пор хранит.
Я когда шла сегодня с ним на встречу, вспоминала. Я всегда нежно к нему относилась. Помню даже, с какого момента это началось. Дело было во второй половине 80-х. Театр на Юго-Западе аннексировал магазин «Овощи-фрукты», который находился по соседству. В смысле расширил своё помещение за счёт этого магазина. И мы всем театром принялись за ремонт нового помещения. Нам с Валерием Александровичем досталось красить новый туалет. До этого в театре туалет был только на втором этаже, там, где гримёрки. В антракте дежурные по залу водили туда зрителей. Новый туалет был малюсенький, в одну кабинку. Мы пока его красили, надышались до галлюцинаций.
Лет семь назад я брала у Валерия Александровича интервью. Приведу кусочек из него. Я тогда больше спрашивала о нём самом, чем о ВРБ. Но это всё взаимосвязано. Это свидетельство времени.
«Это был 1979-й. По профессии я инженер-строитель. Театр был моей мечтой всегда. Когда я работал на Севере, в нашем посёлке городского типа был Дом Культуры. Вся более или менее интеллигентная публика там проводила время. И в этом Доме Культуры был драмкружок. Я был молодой, играл героев-любовников. Это было на рубеже 50-х и 60-х. А я с 37-го года, так что мне третий десяток только шёл. И хорошо у меня выходили любовники, волосы были, всё при всём. Потом у нас появился профессиональный режиссёр, в результате чего я имею театральную награду. На областном смотре мы заняли второе место со «Стряпухой» Софронова. А первое место занял коллектив из другого посёлка с «Барабанщицей». Против них у нас не было шансов, там по ходу сюжета девушка из подполья в комбинации на столе плясала. Спектакль был очень популярный. Тем не менее, я тогда в качестве приза получил серебряный портсигар, который до сих пор храню. Потом я вернулся в Москву, работал в институте – и как-то увидел у метро афишу театра-студии на Юго-Западе. На афише был телефон, я позвонил. Мне тогда уже было 42 года. Я позвонил, подошёл Валерий Романович. Так и так, говорю, блистал 15 лет назад. У вас, говорю, наверное, одна молодёжь? Романыч согласился. Я говорю, что в моё время нам стариков жутко не хватало для распределения ролей. Может, и у вас дефицит? Романыч опять согласился. Пригласил прийти на спектакль, а потом поговорить. А спектакль в тот вечер был «Женитьба». И я его посмотрел. До этого я с молоком матери впитывал впечатления от системы Станиславского, прозрачная стена и так далее. А тут световые точки, никаких декораций. Я был просто убит игрой актёров и режиссурой. Я понял, что хоть на «кушать подано», но я сюда должен попасть во что бы то ни стало. Ну и собственно с годами мои впечатления не потускнели. Мы поговорили с Валерием Романовичем, он сказал, что они собираются ставить «Мольера». И сказал: «Мы вам позвоним». Я кинулся в театральную библиотеку, ту, что на Петровке. Заказал Булгакова, переписал всю свою роль. Прибегаю по вызову в театр, а он мне: «Жаворонка» будем ставить. А вам – Кошона. Я опять в библиотеку. А надо сказать, что «Жаворонок» очень внушительного объёма, Валерий Романович его потом сокращал. Я переписываю Кошона, учу. Прихожу в театр, Валерий
