на меня смотрел кто-то другой, незнакомый. Что-то тогда напугало меня в этом взгляде, какая-то непредсказуемость или даже безумие. Впрочем, на следующий день все уже было в порядке. Ну а теперь точно также на меня смотрел Ра.
– «Человек узнал у жителей города, где живет эта девушка и послал ей свои новые куклы, но в ответ получил лишь молчание. Они недостаточно красивы для нее, понял он. Тогда человек сжег все работы, что у него оставались, и ушел в горы, где день и ночь тренировался в своем мастерстве. Он вырезал куклы и в каждую из них вкладывал частичку души, – но им по-прежнему не хватало утонченности. По ночам, в перерывах между работой, человек смотрел на звезды, думая о той восхитительной девушке, и его грудь заполняло странное щемящее чувство, дарящее наслаждение и, в то же время, боль. Он чувствовал, что больше не может жить без нее, и потому продолжал вырезать куклы. Но они все еще были недостаточно хороши. Человек перестал радоваться и петь, он только вырезал и вырезал. И вот, на исходе месяца, одна из кукол получилась по-настоящему совершенной, он вложил в нее кусочек души, улыбнулся и ничего не почувствовал. Только пустоту. И тогда человек понял, что истратил всю свою душу».
Истратил душу? Не слишком ли это материалистично? Или подобное наоборот должно быть в порядке вещей, если, конечно, принимать за истину то, что души вообще существуют или хотя бы существовали когда-нибудь прежде? Впрочем, я что-то увлекся…
Я оглядываю других членов жюри, – большинство, выставив закономерные «минусы», погрузились в экраны персональных идентификаторов, и лишь главный редактор и несколько наиболее опытных сотрудников ОМГ, сдвинувшись вместе, что-то обсуждали, настороженно глядя на экран и периодически бросая в мою сторону беглые взгляды. Интересно, с чего бы это?
– «Но, несмотря на такую потерю, человек был доволен. Кукла получилась красивой, самой лучшей из всех, что он когда-либо делал. Теперь та незнакомка уже не сможет ему отказать. Вернувшись в город, он сразу отправился к дому прекрасной девушки, чтобы лично вручить ей подарок, однако, никого не застал. Тогда человек стал спрашивать у соседей, куда же делась его владелица, – и все отвечали ему, что она умерла. Но кукольник должен был убедиться сам. Вломившись к ней в дом, он заметил конверт с неотправленным письмом: „Ваши куклы невероятны, они дарят мне радость, хоть я и смертельно больна, а еще они светятся изнутри, так бывает, только если мастер делает вещь с душой“. На этом текст обрывался. Человек понял, что его цель не может быть достигнута, он вернулся к себе в мастерскую и продолжил вырезать куклы. Теперь его работы стали намного красивее, поэтому люди со всех краев стекались к нему в лавку и приобретали товар. Но ни одно из его новых творений не умело светиться, ведь в них уже не было частичек души. Прошло несколько лет. Слава человека все возрастала, даже король той страны заказал у него несколько кукол, инкрустированных драгоценными камнями,
