семьи. Таня снова крутанула колесо, а люди не сводили глаз с пряжи, быстро наматывающейся на катушку. Арни присел рядом на корточки и с интересом следил за работой станка, потом обернулся к Максу.
– Это невероятно! Мы должны сделать еще прялки.
Хёвдинг Бьярни обнял Макса за плечи.
– Ты поразил меня своим изобретением. Я много где побывал, сталкивался с невероятными происшествиями, участвовал в знаменательных битвах, но ни в одной земле не видел такого.
– Вообще-то, чертеж нарисовал Глеб, а мы с Арни только воплотили его в жизнь.
– Если честно, то и моей заслуги нет, – сказал Глеб. – Прялку изобрели в Индии задолго до моего рождения.
Хёвдинг на это ничего не ответил, только похлопал Макса по плечу и вышел. Мальчик посмотрел на варягов, на их лицах читалось восхищение, они с одобрением кивали головами, кроме Торфинна. Парень, прищурившись, с равнодушным видом наблюдал за движениями Таниных пальцев.
– Таня, – к девочке протиснулась Брюнхильд. – Научи меня, пожалуйста, прясть на этой замечательной вещи.
Глава 5
Теперь дождь шел постоянно: то лил как из ведра, то моросил, то, казалось, что мелкие капельки застывали в воздухе. Западный ветер приносил все новые тучи, полные влаги, и они разверзались над хутором, намереваясь смыть его в залив. Черные горы окружали долину, деревья тянули к путникам голые ветви, – от этого на душе становилось неуютно и мрачно.
Ребята перенесли деревянное панно в дом. Юный художник боялся, что доска отсыреет, и краска растрескается или отвалится. На панели появились очертания источника Урд, корень ясеня Иггдрасиль, цветущий луг, две норны, сидящие на камнях возле воды, – одна норна разматывала клубок, а вторая держала в руках веретено. Третья норна, совсем молоденькая девушка, зачерпнула воды из источника и поливала корень мирового дерева.
– Глеб, третья норна уж больно напоминает Таню, – сказал Макс, разглядывая картину.
– Лица же почти не видно, только щека.
– Хоть волосы подлиннее нарисуй. А то варяги могут обидеться, что ты для богини взял образ простой смертной.
Кали притащил охапку дров и подбросил в очаг. Огонь весело затрещал и озарил зал. Любопытство подтолкнуло мальчишку подойти к мольберту – слишком много незнакомых предметов лежало рядом с доской, – заглянул через плечо художника и с интересом наблюдал, как он работал. А Глеб тем временем разложил краски и кисти, смешал на палитре красный, желтый, голубой и белый цвета, добавил больше белой краски и маленькую каплю желтой, склонился к юной норне и, едва касаясь, провел кистью по щеке.
На пороге появились Торфинн в ковбойской шляпе и Ульв. Торфинн скинул плащ из козьей шкуры на сундук и протянул озябшие пальцы к огню. Ульв встал около ребят и с восхищением сказал:
– Глеб, даже тигнарман не погнушался бы повесить это панно в своем доме. Как много цветов, – парень присел рядом с тюбиками, открутил колпачок у желтой
