к ней. Взглянув на Веру, Нина поставила ведро и забрала миски у нее из рук.
– Ты очень устала, деточка, – произнесла она озабочено. – На тебе лица нет. Да ты ведь не завтракала! – Нина подошла к кастрюле и заглянула в нее. – И каши совсем не осталось, как же так!
– Ничего, я чаю с хлебом попью, я кашу не очень люблю, – улыбнулась Вера.
– Нет, так дело не пойдет, – Нина решительно выпрямилась. – Теперь мы вместе будем есть после всех, и поровну. Да что с тобой? Чем ты расстроена?
– Люба… – и Верочка заплакала.
– Как же это я сразу не догадалась, она мимо меня по лестнице такой павой проплыла! Что она тебе тут наговорила, ну-ка скажи! – и Нина крепко обняла девушку.
Она вдруг почувствовала, что Вера еще совсем ребенок, очень ранимый, добрый и чуткий, и ей изо всех сил захотелось поддержать ее.
– Я обязательно поговорю с Любой, – пообещала она.
– Не надо, – Верочка улыбнулась, – уже все прошло, все в порядке. Сейчас попьем чаю и будем продукты учитывать.
Стараясь выполнить свою работу как можно лучше, дети кололи и носили дрова. Все они были приучены к труду, и даже Люся старательно укладывала поленницу. У крыльца стояла коляска со спящей Аглаей, и Саша с Люськой наперегонки бегали качать ее. Витя, дав ребятам задание, предварительно полученное у Игоря Петровича, ушел вместе со взрослыми, и Андрей руководил всем.
– Ваня, не задирай пилу, она затупится. Сережа, не жми так сильно, быстро устанешь, – слышался его спокойный голос.
Это был рослый, красивый, голубоглазый мальчик с правильными чертами лица. Таких обычно любят в школе, они вызывают тайную зависть и уважение, к ним прислушиваются старшие. Все обстояло именно так, но удивительным образом абсолютно не затрагивало душу подростка. Андрей не был тщеславен, напротив, он держался скромно.
Отец уделял много внимания сыновьям и старался вырастить их трудолюбивыми, честными и, вместе с тем, смиренными людьми. Ему это вполне удавалось, он многое успел заложить в старшего сына, и в свои четырнадцать лет тот был уже почти взрослым.
В отличие от других детей, Андрей прекрасно понимал, за что они попали на остров, поездка не представлялась ему загородной прогулкой. После исчезновения отца мальчик понял, что он теперь главный мужчина в семье. Горе, так сильно подействовавшее на мать, заставило его держать себя в руках.
Андрей умел молиться, и это давало ему силы. Со дня приезда на остров, прежде чем приступить к работе, он будет ежедневно выстраивать детей на «Отче наш» и «Богородицу» и в конце неизменно добавлять:
– Помилуй и спаси, Господи, рабов твоих плененных протоиерея Николая и мирянина Арсения, да будет с ними святая воля Твоя!
Яркое солнце, попав в коляску, разбудило Аглаю, и девочки побежали укачивать ее.
– Отдохнем, – бросил Андрей и положил топор.
– Когда
