происходящему.
Очень выручил Андрей. Вместе с Верочкой и Диной Алексеевной они в один вечер упаковали вещи. На протяжении всего долгого и трудного пути Нина Николаевна молчала, и это молчание очень пугало окружающих. Ее пробовали разговорить, но все попытки оказались безуспешны. Во время шторма она вдруг очнулась и, спустившись вместе с женщинами в трюм, принялась за работу, но на вопросы не отвечала. Она не плакала, не злилась на окружающих, наоборот, вела себя тихо, но совершенно отрешенно. Младший – Сережа – был очень напуган переменами в матери, он делал робкие попытки поговорить с ней, но Нина молчала. Каждый успокаивал мальчика, как мог. Андрей за время путешествия очень сблизился с Витей и не отходил от него ни на шаг. Вот и спать они устроились рядом, в одном углу.
Нина Николаевна стояла перед Верочкой, и по щекам ее текли слезы. Верочка, инстинктивно почувствовав, как она сможет помочь, обняла Нину и стала гладить по голове, как маленькую. Нина зарыдала, сначала сдавленно, приглушенно, потом громко, в голос. Тогда Вера, как старшая, взяла ее за руку и серьезным голосом проговорила:
– Тише, разбудим всех. Пожалуйста, я прошу тебя.
Нина торопливо кивнула и закусила губу.
– Посиди здесь, – сказала Вера. – Я сейчас куртки принесу, пройдемся.
Через несколько минут они уже шагали под руку по заснеженным булыжникам, и со стороны могло показаться, что это идут два очень близких человека, две закадычные подруги. Неважно, что одна из них годилась другой в дочери, и что та, которая младше, взяла на себя роль утешителя и сильного старшего друга.
Подошли к лестнице и остановились возле ограды.
– Даже не верится, что когда-то здесь монахи ходили, – негромко сказала Верочка.
– Да, – эхом откликнулась Нина, – ходили.
– И молились, горячо молились за Россию, – Верочка чувствовала, что сейчас ни в коем случае нельзя молчать, надо во что бы то ни стало заставить Нину говорить, выговориться, тогда ей станет легче.
Она подождала немного и добавила:
– Они такие молитвенники были, нам и не снилось. Они никого не боялись, я читала. Старцы даже самому царю могли правду сказать.
– Всё как во сне, – выдохнула Нина. – Арсюша так мечтал когда-нибудь в монастырь попасть. Не попал.
– Он еще к нам приедет, – сказала Вера и чуть не поперхнулась собственными словами.
Всем своим юным добрым сердцем она вдруг почувствовала, что этого никогда не произойдет. Ветер словно пронес над ее головой незримую паутину смерти, и ей в лицо дохнуло холодом, но тем увереннее в ночной тиши прозвучал ее голос:
– К весне обязательно приедет, приплывет по морю, а мы пойдем его встречать, с первыми цветами пойдем.
– Ты думаешь? – вдруг спросила Нина и улыбнулась. – Он жив, да?
– Да, конечно жив, – Верочка
