еще безобразнее.
Одет карлик был в пестрый костюм, весь расшитый монетками, который украшало большое жабо, из-за чего создавалось впечатление, что у Деде отсутствует шея. Голова же казалась непомерно большой за счет разноцветного колпака с раздвоенной верхушкой, напоминавшей рога, украшенные на концах бубенчиками.
– Ты смущаешь нашу гостью, Деде, – с мягкой улыбкой осадила шута королева.
– Деде не любит лгунов! – уперев руки в боки, заклеймил меня вредный коротышка и с явно фальшивым негодованием сверкнул на меня своими выпученными глазищами.
Как будто мне не хотелось рассказать правду! Но не имея на руках доказательств, обвинять невестку кардинала было бы неосмотрительно, а может, даже чревато. Да и имея доказательства, пожалуй, тоже.
– И когда же маркиз покончит со своими неотложными делами и вернется к нам? – продолжила допрос правительница.
– Надеюсь, в самое ближайшее время, ваше величество, – смиренно ответила я.
С опаской покосилась на карлика, ожидая очередной шпильки в мой адрес, но тот только корчил рожи и время от времени поглядывал в мою сторону.
– О вас, дорогая маркиза, в последнее время при дворе говорят даже больше, чем о беглеце-страже, – вступила в разговор другая фрейлина, что сидела со мною рядом.
– И что же говорят?
– Оказывается, восемь лет назад вас признали бессильной. А теперь, как выясняется, вы владеете стихией огня.
– Мессиру маркизу везет на огненных красавиц, – не дав мне вставить и слова, хихикнула неугомонная Жанна, уже не раз пытавшаяся задеть меня за живое, и всякий раз удачно.
– Расскажите нам о себе, – попросила королева. – До недавнего времени никто и не подозревал о существовании мадемуазель ле Фиенн, и вот вы супруга одного из самых могущественных чародеев Вальхейма. Вы, Александрин, – настоящая загадка, которую многим придворным не терпится разгадать.
– А некоторым за этой загадкой и приударить, – вставила реплику совсем еще юная девица в обильно украшенном рюшами розовом платье.
Фрейлины поддержали шутку, дружно расхохотавшись.
Пришлось и мне изобразить некое подобие улыбки, после чего скрепя сердце начать цедить фразы, ограничиваясь полуправдой, дабы удовлетворить монаршее любопытство.
Моя исповедь растянулась на добрые полчаса, а вопросы все не кончались. К счастью, в какой-то момент ее величество поднялась. За ней, шурша кринолинами, пришли в движение и придворные красавицы. Один шут остался сидеть на своем табурете и продолжал демонстративно зевать, всем своим видом показывая, как ему было скучно слушать мой рассказ.
– На сегодня достаточно, – объявила правительница.
Мне так и не хватило духу заговорить с королевой об аресте мэтра. Оставалось надеяться, что во время завтрашней прогулки, на которую мне было велено явиться, удастся остаться с монархиней наедине
