почти у самого входа в клубную залу. Несчастный лежал на спине, с раскинутыми руками и слегка согнутыми ногами, головой в сторону 76-й улицы. Робин был человек лет тридцати пяти, среднего роста, довольно полный, лицо у него было круглое, гладко выбритое, с узкими светлыми усами. Он был в спортивном костюме из светло-серой фланели, в голубой шелковой рубашке и в коричневых башмаках с резиновыми подошвами. Светло-серая шляпа валялась у его ног.
Возле тела собралась большая лужа темной крови, принявшая форму громадной указующей руки. Но что всех нас повергло в ужас, так это тонкая стрела, торчавшая вертикально из левой части его груди.
Стрела выдавалась дюймов на двадцать, и там, где она входила в тело, виднелось темное пятно от сгустившейся крови. Что придавало этому убийству особую нелепость – так это декоративное оперение стрелы. Перья были ярко-красного цвета, а вокруг стержня две бирюзовые полоски, украшавшие вестницу смерти. Я сразу почувствовал какую-то искусственность этой трагедии, словно присутствовал на театральном представлении.
Вэнс стоял, засунув руки в карманы, и глядел на труп. Несмотря на кажущуюся небрежность его позы, я видел, что он напряжен и обдумывает все факты развернувшейся перед ним драмы.
– Чрезвычайно странно. Вот эта стрела, – произнес он, – предназначенная для крупной дичи, несомненно, принадлежит этнологической выставке, которую мы только что видели. И выстрел меткий, прямо в сердце без малейшего уклонения. Необыкновенно! Маркхэм, это искусство. Случайный выстрел мог, конечно, сделать то же самое, но убийца Робина исключал случайности. Эта крепкая охотничья стрела, выдернутая, очевидно, из панели, указывает на преднамеренность действий преступника. – Вэнс нагнулся над телом. – А вот это интересно! Выемка на конце стрелы повреждена: стрела не могла держаться на тетиве. – Он повернулся к Хэсу. – Скажите-ка, сержант, где профессор нашел лук? Недалеко от окна клубной залы?
Хэс вздрогнул от неожиданности.
– Прямо под окном, мистер Вэнс. Теперь он лежит на фортепьяно в ожидании дактилоскопистов.
– Боюсь, что они обнаружат лишь отпечатки пальцев профессора. – Вэнс открыл портсигар и взял папиросу. – Я даже склонен думать, что и стрела совершенно чиста от следов.
Хэс пристально посмотрел на Вэнса:
– Что привело вас к мысли, что лук был найден под окном?
– Мне показалось, что это логически верное для него место в связи с положением тела мистера Робина.
– Убит в упор, вы хотите сказать?
Вэнс покачал головой:
– Нет, сержант. Я просто отметил тот факт, что ноги покойного направлены к двери в подвальный этаж и что, хотя руки убитого вытянуты, ноги согнуты. Разве так падает человек, пронзенный в сердце?
Хэс задумался.
– Нет, – сказал он. – Робин, наверно, съежился бы больше, если бы даже рухнул на спину,
