до середины марта 1943 года в качестве агронома по своду леса, раскорчевке пней, по силосованию веткорма[70] и т. д.
За это мне платили 50 руб. в месяц, а хлеб в то время стоил 1 кг 150 руб. Без помощи извне, на казенных харчах, было бы тяжело.
В лагере в то время был нелепый порядок. Агрономы, десятники, которые руководили работами и выписывали пайки хлеба работягам, старались людей не довести до стационара и выписывали пайку побольше, а сами питались по второму котлу и хлебом 600 грамм.
Однажды начальник совхоза приехал с совещания из управления лагеря, пришел на производство и в разговоре со мной заявил:
– Кормить людей надо.
Я отвечаю:
– Откуда кормить, когда нормы не вырабатывают?
Он отвечает: «Вот вам 1500 норм». Тогда стало легче, хорошим работникам из этих норм приписываешь до 30 % их выработки.
Я уже отмечал, что в зимние месяцы производительность была низкая, план лесоповала не выполнялся, но по предложению администрации стала увеличиваться «туфта». Как говорят в народе: «Если бы не было туфты и аммонала, не построили бы московского канала!»
В двадцатых числах марта 1943 г. меня перебросили работать на вновь открытую командировку в качестве производителя работ.
25. На 2-й подкомандировке
2-я подкомандировка от совхоза находилась в 12–14 км вниз по течению реки Весляны, на правом берегу на возвышенном месте.
Ранее она принадлежала третьему лагпункту. Вследствие тяжелых работ и плохого питания работяг довели до того, что здесь открыли полустационар и работ никаких не велось.
И вот 70–80 человек надо было постепенно приспособить к работе. Народ был слабоватый, так что не могло быть и речи о какой-либо норме выработки. Следили только, чтобы не было отказчиков.
Если работник вырабатывал на 55–60 % установленной нормы, ему выписывали второй котел и выдавали премиальное блюдо в виде пирожка весом в 100 г с картофельной начинкой. Надо сказать, что работа была не тяжелая: резали и кололи березовую чурку для газогенератора, расчищали снег, резали лозу, из нее плели корзинки, готовили дранку и т. д.
С наступлением весны снег стал быстро таять, почва просыхать, принялись за раскорчевку пней, расчистку лугов под сенокосные угодья. А потом стали производить вспашку поля и посадку картофеля, капусты и прочих агрокультур.
На подкомандировке были большие штабеля леса, а досок, в которых была большая нужда, в хозяйстве не было.
Я нашел пару пильщиков, ко́злы здесь были, нашлась продольная пила, приступили к распиловке бревен.
Так как работа пильщиков очень тяжелая, а нормы распиловки большие, то я под свою ответственность решил: никакой нормы пильщикам не устанавливать; выдавать им двойную порцию питания с двумя дополнительными пирожками.
За все это они ежедневно давали 40–50 погонных метров. Хозяйство досками было обеспечено.
Однажды к нам приехал начальник
Веточный корм.
