Если бы наша истинная природа была чем-то ограниченным, мы бы не смогли достичь состояния будды. Буддизм рассматривает эго как нечто постоянно изменяющееся, и такое его качество определяет высокую вариативность нашего существования.
33
Отсутствие независимого существования собственного «я» (санскр. pudgala-atman, тиб. gang zag gi bdag pa) отличается от отсутствия независимого существования феноменов (санскр. dharma-atman, тиб. chos kyi bdag pa). Считается, что шраваки – последователи раннего буддизма – могли постичь первое, но не могли постичь второе или, по крайней мере, добиться такой же степени реализации, как бодхисаттвы. Путь махаяны подчёркивает важность пустотности собственного «я» и внешних феноменов, в то время как так называемый путь хинаяны фокусируется лишь на отсутствии независимого существования собственного «я».
34
Без применения методов медитации проникающего видения было бы очень сложно постичь несубстанциональность эго, поскольку наша инстинктивная вера в обратное чрезвычайна сильна. Мы не можем утверждать, что «если будем достаточно долго медитировать, то сможем постичь несубстанциональность эго». Это не работает подобным образом. Нам придётся приложить огромные усилия, чтобы научиться видеть истину сквозь пелену иллюзии. Что означают выражения «„я“ является составным феноменом» или «нет чего-то неделимого, что можно было бы назвать „я“»? Если мы применяем концепции, чтобы развенчать эти убеждения, что мы получим? Мы постепенно освободимся от тирании этих представлений о собственном «я». Мы устраняем концепции о собственном «я» или «эго» посредством исследования, пытаясь проанализировать присутствие идеи о «я» в своём собственном опыте восприятия и постепенно прийти к концептуальному пониманию, что «я» является составным феноменом.
35
Четырёхчастное обоснование (санскр. catuskoti, тиб. mtha' bzhi) берёт своё начало в тексте Нагарджуны «Основополагающие строфы о срединном пути», в котором говорится: «Феномен не возникает из самого себя, не возникает из чего-либо другого, не возникает из того и другого, не возникает ни из того ни из другого». Если бы зерно риса могло бы воспроизвести себя без участия внешних причин и условий, то подобное могло бы происходить в любое время и при любых обстоятельствах. Если бы рис можно было вырастить из чего-то другого кроме рисового зерна, то что угодно могло бы производить что угодно. Камень мог бы производить рис, а темнота появляться бы из света. Это невозможно, поскольку причина и следствие должны быть связаны между собой. Если бы рис мог быть произведён из того и другого, то противоречия просто удвоились бы. Если бы рис мог быть произведён без участия того и другого, он должен был бы магически возникнуть из ниоткуда. Некоторые люди убеждены, что у души нет причины и она просто возникает сама по себе. Но как такое возможно? Всё, что начало существовать, в любом случае какое-то время назад не существовало. И в любом случае
