Война будет осуждена как безумие и варварство и больше не будет угрожать людям. Настанет вечный мир, уверенность в завтрашнем дне и благосостояние” – так говорят нам новые пророки Земли Недостижимой, так говорят гости и странники, и мысль о таком Единстве поддерживают некоторые христианские пастыри. По незнанию, из добрых намерений, они думают, что мир стал слишком мал, и лучше Господу иметь одну большую ниву – этот мир, чем много маленьких. Как будто те, кто был неверен в малом, будет верен в большом! (см. Лк. 16, 10)».
Единый Мир глазами Фрэнсиса Фукуямы и святителя Николая Сербского
Святитель полагал, что рано или поздно планы построения так называемого Единого Мира будут реализованы: «Господь, может быть, и попустит, чтобы это желание людей осуществилось. Он и тогда не останется без Своей жатвы. Только то будет жатва во время бури. Ибо в той глобальной державе начнется такое повреждение, какого не помнит история, повреждение нравственности и разума, которое апостол Павел из глубины веков ясно увидел и описал. Апостол говорил о последних временах, но вот и новые архитекторы Единого Мира считают свой идеал последней фазой человеческой истории». Вспомним, что в 1989 году в американском журнале National Interest была опубликована статья Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории?». Хотя в названии статьи содержался вопросительный знак, однако автор ее был уверен, что наступил именно тот «конец истории», которого добивались сторонники глобализации. Наступило время Единого Мира. «Этот триумф Запада, триумф западной идеи, – утверждал Фукуяма, – проявляется прежде всего в полном истощении некогда жизнеспособных альтернатив западному либерализму. <…> Наблюдаемое ныне – это, возможно, не просто окончание холодной войны или завершение какого-то периода всемирной истории, но конец истории как таковой; иначе говоря, это финальная точка идеологической эволюции человечества и универсализация либеральной демократии Запада как окончательной формы правительства в человеческом обществе»32.
Однако этот «конец истории» оказался совсем не тем, на какой рассчитывал сам автор указанной статьи. Мир никоим образом не стал похож на то, что утописты-пропагандисты «Вашингтонского обкома партии» называли в свое время «обществом всеобщего благоденствия». Фукуяма оказался в роли «проштрафившейся Кассандры» и вынужден был отказаться от своей утопии «счастливого» «конца истории» (см. его книгу «Америка на распутье», 2006).
А вот святитель Николай Сербский за четыре десятилетия до Фукуямы точно описал состояние человечества, которое окажется в Едином Мире: «Граждане того предполагаемого всемирного государства будут хуже граждан Римской империи, гораздо хуже. Вместо провозглашенного мира, покоя и благополучия настанут беспорядки, люди станут неспокойней и несчастней, чем когда-либо, ведь если они не смогли навести порядок в своих малых державах, как они, эти же страстные люди, осчастливят и устроят весь мир? И придут смуты,
Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. 1990, № 3.
