чтобы у нее то же самое повырастало. А то Муля в бане не была. Но зато шкафом разрешили отгородиться. Теперь у Юджина свой угол, в котором культуристы и голые тетки, и когда в очередной раз приедет Муля, какая-то там жутко дальняя родственница, с которой Наташка дружит, хотя и моложе ее, да и Юджин иногда дружит, хотя и старше, – вот когда она приедет, чтобы спать в их комнате, Юджину не придется переодеваться в туалете.
С Мулей не то чтобы весело. Муля все больше молчит, и вообще какая-то не такая, и лицо у нее длинное. Зато что Юджин ни скажет смешное, Муля все время смеется, даже если остальные не догоняют.
Но ведь приедет и будет спать рядом с Наташкиной кроватью на раскладушке, а в комнате и так не продохнуть. И будут все вечера хихикать, а ты сиди гадай, над тобой или не над тобой. С другой стороны, это еще когда будет – на каникулах, а до каникул еще терпеть и терпеть, целых два дня.
Да еще и как отметки за четверть выставят, так сразу и собрание, и хорошо если мать пойдет, а если отец, что тогда? Хоть в песок закопайся.
Короче, нет у Юджина в жизни совсем никакого счастья.
Да его, может, и на свете-то нет совсем.
Прямо как в стихах. Какие там стихи Кардамонова-то читала? Даром что ни кожи ни рожи, а стихи читает хорошо, и даже на конкурс чтецов ее хотят, на районный. Вышла как-то к доске – вызвали, читай, говорят. Она и давай: на свете, говорит, счастья нет, а есть, говорит, покой и воля. Пушкин, говорит, написал. Хорошо, правильно написал Пушкин. Юджин хотя и ржал вместе со всеми, как полагается, но сам чуть не расплакался. Правду написал Пушкин. Молоток. Только у Пушкина хоть покой и воля были, а у Юджина и этого нет.
Несчастный Юджин человек.
Юджин закутывается в одеяло и представляет себе завтрашний день. Вот идет он на уроки. Допустим, один, Наташка раньше убежала, боится опоздать. Вот физика. А вот литература, чтоб ее. Остальная всякая фигня. А вот классная отметки объявляет. А вот мать (не отец, пожалуйста!) с собрания приходит. И начинается…
«Мамочка, – просит про себя Юджин. – Не ходи ты на это собрание. Что у тебя, дел поинтересней нет? На заводе ведь тоже весело, правда? Папочка! Ну ты-то, ты зачем туда попрешься! Что ты там не видал? Посиди с мужиками, выпей, я тебя не выдам!»
Юджину снится, как мама с подругами сидит в кино, на вечернем сеансе, а отец в то же время – с мужиками в гараже. Он прямо так и видит эти две картинки, разделенные тонкой серой полоской, как на экране телика: слева мать в кино, справа отец со стаканом и с мужиками. Все счастливые, все хохочут. И он, Юджин, счастлив.
Когда ты спишь, то кажется, что есть все-таки на свете счастье.
Юджина будит мама.
Юджин идет на кухню завтракать. Все уже на месте. Ура – завтрак отец готовил! У отца каждое блюдо получается таким, как будто вот-вот придут гости, будут праздновать и нахваливать. Даже вот этот размоченный в молоке жареный хлеб под яйцом – ух, вещь, никакого шашлыка не
