возразила Хоуп. – И ты не одержима. – Она встала и повернулась к Фейт. – Поехали со мной. Я отвезу тебя домой и завтра покажу тебе огромный неизведанный мир.
Глаза Фейт широко раскрылись.
– Хоуп, я не могу. Я очень хотела бы, но я…
– Фейт, ты несчастна. Насколько тебя еще хватит? Не стоит дожидаться еще большего количества детей. От этого будет только хуже. Ты станешь чувствовать себя в ловушке еще сильнее.
Фейт покрутила золотое кольцо на пальце левой руки.
– Но я давала брачные клятвы.
– А как быть с клятвой, которую ты про себя дала будущему ребенку?
Фейт закрыла глаза.
– Я слушаю тебя, Хоуп. И часть меня верит, что ты права. Я просто…
– Просто – что?
Фейт снова посмотрела на небо.
– Я просто не знаю, смогу ли я. Это идет против всего…
– Сделай это ради своего малыша.
– А если я пожалею, что уехала?
– Не пожалеешь, – сказала Хоуп.
Похоже, что Фейт нужно было как раз такое уверенное заявление. Она выпрямилась, словно приняв решение.
– Ладно. – Она встала и взяла Хоуп за руку. – Поехали. Только быстро, пока…
– Пока – что, Фейт? – прервал ее мужской голос. – Пока об этом не узнал твой муж?
Глава 3
Хоуп потребовалось несколько секунд, чтобы разглядеть Эрвина в длинной тени деревьев. И ладони у нее вмиг стали влажными.
– Фейт, все будет в порядке, – пробормотала она. Ее сердце стучало, как молот.
Фейт же напоминала оленя, внезапно пойманного в полосу света фар.
– Эрвин, я…
– Что «ты»? – перебил ее Эрвин. – Ты решила сбежать от меня под покровом ночи? Поэтому ты здесь?
– Прости, – сказала Фейт. – Я знаю, что убегать вот так – неправильно. Но с тех пор как мы поженились, я чувствую себя несчастной. И я думаю, ты знаешь об этом.
– Так я тебя в постели не удовлетворяю? Хочешь получить между ног от какого-то язычника?
Фейт дернулась, словно в нее попала пуля, и Хоуп встала между ними:
– Это вульгарно, Эрвин. И низко. Даже для тебя.
– Вульгарно. – Он хихикнул. – Она такая чопорная, что никто на нее не польстится. Ты только глянь на нее. Думаешь, кто-то, кроме меня, воспылает желанием к женщине, которая носит ребенка собственного дяди?
– Как ты смеешь принижать ее достоинства из-за того, что ты…
– Может, ты и мой дядя, но ты еще и мой муж, – одновременно с ней сказала Фейт. – Я не сделала ничего плохого.
Хоуп попыталась заслонить Фейт от Эрвина, но тот обошел ее сбоку.
– Людей за пределами общины не интересует, что ты считаешь хорошим, а что плохим. Они ведь не понимают жизни по «принципу». И будут считать тебя ненормальной, причем ненормальной без образования и средств к существованию. От тебя и твоего ребенка будут шарахаться. Ты этого хочешь?
