на него слишком пристально.
– Утка подождет снаружи, – говорит мсье Жозеф.
Он щелкает пальцами перед клювом Вольтера, и тот возмущенно встряхивает перьями.
– Ох, папа, – умоляюще просит Пьер. – Ты же знаешь, как ему нравится бывать в компании.
Мсье Жозеф вздыхает, откидываясь на спинку стула:
– А еще ему нравится гадить.
Я ловлю взгляд Пьера. Он принимает недовольный вид, но слушается. На сей раз щелкают и нам с Пьером, и мы садимся на два стула, с которых предварительно приходится снять по стопке книг.
– Кем ты работаешь, Сорока? – спрашивает мсье Жозеф.
– Мм… – Я не знаю, что ответить.
У него лицо такое же доброе, как у Пьера, хотя выглядит он старше, беспокойнее. Однако, думаю, правду он услышать не захочет.
– Ладно, перейду сразу к делу, – продолжает он. – Наша экономка мадам Верт настаивает, что теперь, когда с нами живет мой брат, нам нужна дополнительная прислуга. Моей супруге, мадам Монгольфье, сейчас нездоровится, и это создает дополнительные сложности.
Одетт вроде сплетничала об этом в коридоре… Меня опять охватывает чувство вины: я недостаточно ценила ее усилия. В доме уже была одна больная, когда ей пришлось ухаживать еще и за мной.
– Итак, – продолжает мсье Жозеф, – Пьер считает, что эта работа тебе бы подошла. Что считаешь?
Я надуваю щеки. Мне? Работать здесь, в доме Монгольфье? После того как я украла его документы?
Хотя он этого и не знает. Он думает, что я – это девочка, которой хватило смелости не отпустить его летающую машину. Девочка, которая взмыла в небо. И знаете что? Думаю, я могла бы привыкнуть быть такой девочкой, даже если для этого мне придется одеваться как Одетт.
– Или тебя ждут где-то еще? – спрашивает мсье Жозеф.
Мне на ум приходит та тень под деревьями.
– Нет, мсье, меня нигде не ждут, – отвечаю я.
– Bon[5]. Начнешь работать, как только будешь в состоянии… – Он окидывает меня внимательным взглядом. – Ты ведь выздоровела? Плечо зажило?
– Конечно, – быстро отвечаю я. Пусть не думает, что я не справлюсь.
– Ну а теперь, папа, – выходит вперед Пьер. – Пока мы здесь, можешь расспросить Сороку про то, как она летала.
Я расплываюсь в широкой улыбке. Наконец-то я смогу обо всем рассказать! Однако вид у мсье Жозефа становится какой-то напряженный.
– Пьер, мне кажется, это лишнее…
– Просто послушай ее, – обрывает его Пьер. – Это может помочь тебе в работе.
– У меня с работой все хорошо. Помощи не нужно, – бормочет мсье Жозеф, смущенно покашливая.
Он лжет.
Пьер закатывает глаза:
– Признайся, пап, ты в тупике. Ты ничего не делаешь с того времени, как мы принесли Сороку домой.
– Ты имеешь в виду, с того несчастного случая? – с усилием выговаривает
Хорошо (
