ее во все свои дела. Но, увы.
Мне было четырнадцать, и я не умела разбираться в чувствах. И тем более говорить о них. Поэтому, всю оставшуюся дорогу я злилась только на себя. За то, что не была такой, как все. Ведь если бы я была обычной, то Саша был внимательным ко мне тоже. Но, он явно видел во мне брак, которого не видели другие.
Возле школы собралась сотня людей. Громкая музыка доносилась из двух огромных граммофонов. Малышня носилась по площадке, а взрослые поглощали вкусную еду и запивали ее квасом. «Фигасе!» – сказал бы Пашка, будь сейчас рядом.
– Привет, мартышки! – сунув руки в карманы, к нам подошел Рыбин и его хилая свита. На белых рубашках парней отражался розовый закат, но вот обувь была грязной. – Чего так вырядились? Вы на два чучела огородных похожи!
Рыбин. Одно лишь его присутствие взвывало тошноту.
– Ты слышала это? – скривившись, повернулась ко мне Нина. – Кажется, какая—то рыба губами шлепает, а что говорит – не понятно.
Золотистые брови Васи сошлись и превратились в галочку.
– Эй, Павленко, за словами следи. Не посмотрю, что ты девчонка, заряжу в пятак.
Нина приложила руку к уху и округлила глаза.
– Что-что? Ты что-то сказал, губошлёп?
Колька Лагута прыснул от смеха, отчего получил от Рыбина по рыжей макушке. Вася не привык к дерзости в свой адрес, особенно если эту дерзость поддерживают его шестерки.
– Губошлеп говоришь?
Губы Рыбина скривились в пренебрежительной гримасе. Он принялся демонстративно разминать кулаки, и я всерьез приготовилась к драке.
– Если ты еще раз…
– Златка! – Семен появился из ниоткуда. Он всегда так делал. На сей раз, это было как никогда кстати. Голубая футболка подчеркивала лазурные глаза, а широкая улыбка, как всегда, ослепляла. – Молодец, что пришла. Я рад.
Заметив Соколова, Рыбин и его парни разошлись по сторонам. Кажется, Каштанка была не единственным слабым местом Василия. Он явно остерегался братьев «С». Впрочем, правильно делал.
Семка взял меня за руку.
– Пойдем, там Сашка один стоит. Уже ревет, наверное. Его пугает большое количество людей. Он у нас дикий.
Выставив грудь вперед, Нинка скрестила руки.
– А может, я здесь хочу постоять? – Ее вредность была напускной. – Мы останемся. Да, Злата?
Посмотрев по сторонам, Семка, наконец, заметил Нину.
– А ты у нас… Кто?
– Прости? – задохнулась подруга. – Ты это серьезно?
– Новенькая?
И могла бы я решить, что Семка прикалывается, но вот только лицо его было крайне серьезным.
Нина в изнеможении задрала голову к небу.
– О, боги, как же ты меня бесишь! Я больше не выдержу ни секунды рядом с тобой! Злата, ты как хочешь, а я ухожу!
Мы проводили взглядом рассерженную девушку.
– Что
