на место.
Из моей груди вырвался смешок.
– Не переживай. Завтра я снова превращусь в старую Злату.
– Это радует, потому что новая Злата норовит разбить мое сердце.
Мои глаза закатились, а следом за ними задрался подбородок.
– Не смеши. Новая Злата не так легкомысленна и глупа, чтобы таять от твоей лести.
«Себя ты ему раздаришь, меня же и знать не хочешь…».
Из-за коварной улыбки, родинка на губе Семена слегка растянулась.
– То есть, если я попрошу, она кувыркаться не станет?
– Ни в коем случае, – я игриво похлопала ресницами.
Переход, и Саша с Ниной снова в поле моего обозрения. Картина скверная и неприятная.
«А я нашел другую, хоть не люблю, но целую…»
Соколов старший слишком профессионально кружил Павленко в танце. Мне даже показалось, что довольная голова Нины вот—вот оторвется и покатиться колобком по асфальту.
«А когда я ее обнимаю, все равно о тебе вспоминаю…»
На мгновение, наши с Сашей взгляды встретились. Это был одновременный выстрел, иначе одному из нас было суждено упасть замертво.
Я обняла Сему за шею, а руки Саши сошлись на талии Нины.
– Ты злишься, – констатировал Сема. – Это из—за Сашки?
Ну вот. Неужели, я прозрачна, как витрина в магазине?
– Нет, – отрезала я. – С чего ты взял?
– У тебя кровь носом пошла.
– Что? – пальцы коснулись губ и стали алыми. – Вот черт! Прости, пожалуйста.
– Ерунда, держи, – Сема протянул мне платок, и с кровавой юшкой было покончено. – Так ты не ответила на мой вопрос – дело в братце?
«Завтра я буду дома. Завтра я буду пьяный…»
Я замотала головой, но ответ был очевиден.
Поджав губы, Семка невесело усмехнулся.
– Я понял.
«Но, никогда не забуду, как к щеке прикоснулся губами…»
– Я могу помочь, – неожиданно выпалил Сема. – Спорим, такой единоличник, как Саша, не сдержится, если все пойдет не по его правилам?
Страх отразился на моем лице.
– О чем ты?
– Сейчас увидишь. На счет «три» гордый кот превратиться в беспомощного котенка. Раз…
Сема так резко прижал меня к себе, что я даже ахнуть не успела.
– Два, – моих губ коснулось что—то мягкое и теплое. Чужие губы!
«Лучше меня прости. Брось и вернись ко мне…»
Мне было четырнадцать, и это был мой первый поцелуй.
Жар прошел с головы до пяток.
Мы не закрывали глаз. Я смотрела на Сему. Сема смотрел на меня. Страх. Буря. Любопытство…
– Три, – оторвавшись от меня, выдохнул Сема.
В эту же секунду парень свалился на землю. Но не от сногсшибательного поцелуя, а от грубого
