мной хвостом.
– Я же просил тебя не называть меня «Вилли».
– В таком случае – «Вильям», – Шина пожала плечами. Он стал вызывать у нее откровенную неприязнь, несмотря на то, что был родственником. – Какая вообще разница? Я предпочла бы вовсе с тобой не общаться.
– Ох, Шина, Шина, какая же ты несговорчивая! Я здесь исключительно в твоих интересах, верно тебе говорю.
– Да что ты! – она резко оборвала собеседника, а ее темно-синие глаза пронизывали Вильяма взглядом, в котором читалась неприкрытая враждебность. – Неужели это мои интересы заставили тебя убедить моего отца, что мне следует выйти замуж? Я уверена, что прежде всего ты преследовал собственные интересы. Но ничего у тебя не получится – я никогда не выйду за тебя замуж!
– Я бы не был так категоричен, Шина! – холодно ответил Вильям.
Она засмеялась, но смех был совсем не веселым.
– Ты сам, Вилли, сделал все, чтобы не достичь собственной цели. Сам убедил моего отца. Он не позволит мне выйти замуж за кого-то из Мак-Эфи. Мы уже с ними породнились, а он хочет, чтобы в нашу семью влилась новая кровь – и все благодаря тебе.
Вильям не обратил внимания на горечь в ее голосе, как не замечал всего, что было ему не по душе.
– Дугалд обязательно согласится на наш брак. Уверяю тебя.
– Откуда такая уверенность? – фыркнула она. – Ты можешь остановить вражду?
– Нет, но тогда брак Фионы не за горами. Она уже давно отдала свое сердце брату самого Огилви. Подумай об этом, Шина. Брак с Огилви стоит трех браков с другими кланами. Даже Мак-Киннионов он заставит отступить.
– Ты хватаешься за соломинку, – с еще большим презрением в голосе заявила Шина. – Мак-Киннион бежал с поля боя, и тебе, как и мне, это прекрасно известно. Он дикий верховинец. Он живет для того, чтобы убивать. Как и весь его клан.
Но Вильям продолжал гнуть свое:
– Твой отец успокоится, когда его зятем станет один из Огилви, поэтому он не станет возражать против нашего союза.
– Похоже, ты постоянно забываешь, что я не хочу за тебя замуж, – твердо ответила Шина. – К чему эти разговоры, дядюшка? Я уже тебе не раз говорила. Я говорила тебе и в этом году, и в прошлом, и в позапрошлом, но ты не слушаешь! Повторяю тебе еще раз. В последний. Я тебя не люблю и не хочу себе мужа, который годится мне в отцы. Я не хочу тебя обидеть, но когда ты рядом, мне хочется кричать.
– Значит, ты предпочла бы выйти замуж за Мак-Кинниона? – заорал на нее взбесившийся Вильям.
Шина стала белее мела.
– Ты ума лишился? – ахнула она.
– Нет, я совершенно серьезен, – ответил уже гораздо спокойнее Вильям, радуясь тому, что смог ее напугать. – Если заключить союз с самим Мак-Киннионом – это положило бы конец вражде. Разве нет? Дугалд ухватится за эту мысль, если я ее предложу,
