мучилась ею.
Я промолчала, не в силах говорить об этом спокойно, боялась, что опять разревусь.
– Ну, То-о-нь, ну не злись, а? Ну что я сказала такого особенного? Спросила просто, спросить уже нельзя, да?
– Отвянь от меня!
– Злюка ты!
Я посмотрела в ее простодушное лицо, разве ей что объяснишь? Тараторит одно и то же, это Валера ее подослал, нашел себе посла, сам-то не приходит, а Симку послал.
– Слушай, а этот-то приезжал?
– Кто? – рассеянно уронила я, оглядывая сплетенный из ромашек венок.
– Ух ты, красотища! А мне сплетешь? Да этот бандит.
– У самой руки не отсохли. Какой еще бандит? А-а, Самойленко, что ли? Вчера был.
– Иди ты! И что?
– Замуж звал, – небрежно так сообщила я, с любопытством наблюдая, как меняется Симкино лицо, отражая все степени и стадии изумления.
– Те-е-бя?!
– Ну не тебя же?
– Это ты издеваешься надо мной, да? Ну ладно, ладно, подруга называется!
– Да ты чего разошлась-то? Тебе-то что?
Симка вдруг стала багровой, вскочила и забегала по берегу.
Купающиеся неподалеку от нас ребятишки уставились на нее. Набегавшись, Симка плюхнулась возле меня и заревела. Утешать я ее не стала, побесится и успокоится сама.
– Всю жизнь ты мне загубила!
– Ну не всю.
– Ага, издеваешься! Кто Валеру у меня отбил? Ты! Отбила и бросила, не нужен стал. А Самойленко кто отбил? Ты, змея подколодная!
– Здрасте, Самойленко я у нее отбила, глядите-ка! Он что, к тебе подкатывался разве?
– А то нет! Шампанским угощал, икрой кормил!
– Так он нас обеих в театральном буфете угощал, вспомни-ка! Что ж ему теперь, на обеих из-за этого жениться?
Симка продолжала рыдать.
– Ладно, перестань, чего ты? Ты ж его не вспоминала и бандитом вон обозвала.
– Это ж я любя! – простонала подружка и вдруг сменила тон: – А свадьба когда?
– Чья?
– Твоя же с Самойленко, дура ты этакая!
– Пусть дура, – быстро согласилась я, видя, что она опять начинает багроветь, – только не будет свадьбы.
Симкины слезы моментально просохли.
– Что, правда? Неужто отказала? И правильно, он тебе в отцы годится.
– А тебе? – начала я смеяться.
Симка мрачно глянула на меня, но не удержалась, прыснула. Когда мы отсмеялись, я рассказала ей, что Александр Николаевич уже был женат и у него есть двенадцатилетняя дочка, а жена разошлась с ним, уехала куда-то и ребенка увезла.
– А бабка твоя знает?
– Знает, но ничего мне не сказала.
– Во дает старая!
Я вдруг заметила, что кожа у Симки покраснела. Посоветовала ей побыстрее одеться и сама стала одеваться. Едва голова моя вынырнула из футболки,
