придержать на потом.
– Моисей там? – кивнул он в сторону доносившихся выстрелов.
– Угу, – подтвердил видок, – пойдем мы, Инженер, нам еще засеку рубить.
– Сзади?
– А где же? Спереди – уже… Ты бы здесь подождал, пока все кончится…
Вик любил смотреть на огонь. Когда не хочется думать о пламени как о банальной химической реакции. Для Вика костер – олицетворение созидательной, как ни странно, силы. В далеком детстве у пышущего жаром круглого очага, позже, в кузнице, у громадного, хрипло дышащего мехами-легкими горна, его всегда завораживал ровный ток первозданной энергии. Казалось, можно часами наблюдать, как жаркие языки рвутся к небу, соревнуясь друг с другом в богатстве оттенков и ненасытности, поленья постреливают искрами, задавая сокровенный, далеко не всем подвластный ритм – музыку хаоса жизни. Все – игра красок, треск углей, обжигающие потоки тепла – наполняет тело силой, а разум спокойствием и навевает расслабленную дрему.
Как усыпляет бесконечный треп Моисея, пересказывающего Венедис древние легенды, известные каждому ребенку, а также факты, о которых не станет упоминать ни один ученый прелат. Моисей – руководитель этого сборища, как они себя называют, неприкаянных людей. По совместительству – член совета одного из свободных южных паханств. Вот уж кого странно было встретить на севере, так это его экспедицию. Насколько Вик владел информацией, год назад у Моисея была ханская грамота, а подчиненные ему остроги вдоль берега Чусовой фактически охраняли участок западной границы объединенных каганатов. Там, недалеко, кстати, от вожделенного Качканара, в средней своей части Каменный пояс не так высок, как здесь, и земли мало того, что изгажены дыханием Мертвых Пустошей, так еще и доступны для тварей, ее населяющих. Или что-то не поделил Моисей с Ханом, или этот набег – его личный маленький бизнес, каким все время являлись неподотчетные рейды на запад. Подобные ходки и свели когда-то Старьевщика с этим плотным, постоянно взлохмаченным, широкобородым и, в противоречие к внешности, очень проницательным человеком.
Особо расспрашивать его сразу после встречи не хотелось. Когда бой закончился, он долго рассматривал Вика со всех сторон, радостно комментируя худобу и болезненную бледность, сопровождая свои слова фразами: «То-то думаю – не видно нашего отшельника» и «Как есть под Курганом шуму наделал – до сих пор от каждого выстрела шарахаются». Потом, по своей обычной привычке, воспользовался ситуацией и объяснил причину отсутствия у его людей новых стрельб. Все оказалось, как всегда, просто – отсутствие должного ухода обернулось банальными поломками.
– Я твои казнозарядки в обозе таскаю, все думал – кто починит.
– Завтра посмотрю, Моисей, – заверил Вик.
Он отдавал себе отчет, что при всех преимуществах механизмы заряжаемого с казенной части оружия сложнее и, следовательно, менее надежны, чем простые кремниево-ударные замки. В этом очевидном факте механист находил и сугубо шкурный интерес – однажды проданное,
