фотографии, где его младенцем купают в той же раковине, над которой он теперь по утрам чистит зубы. Его родители, купившие ферму у деда, до сих пор жили там и работали: держали конюшню. Мать Тревиса, мало того что растила пятерых внуков, по будням еще и занималась бухгалтерией. Именно это – а не только обещание конных прогулок в любой момент, когда я пожелаю, – заставило меня принять приглашение на обед.
Тревису пришлось попросить отца накормить и напоить лошадей вместо него в тот вечер, чтобы отправиться ко мне в Порт-Таунсенд. Когда мы встретились на паромном причале, вид у него был взбудораженный.
– Никогда раньше не плавал на пароме, – воскликнул он. – Даже не знал, что здесь есть город.
Он нервно хохотнул, а я предложила пойти в ближайшее заведение – в «Сирены». Было четыре часа пополудни, вряд ли там сидели люди. Я знала, что если кто-то увидит, как я обедаю с незнакомым парнем, об этом тут же донесут Джейми. Пару месяцев назад, после долгого рабочего дня, я зашла в бар выпить бокальчик пива. Кто-то ему сообщил, и, когда я приехала за Мией, Джейми заявил, что я пьяная. С тех пор я старалась держаться от баров подальше.
Мы сели за стол – внутри, не на террасе, – и заказали бургеры и пиво. Именно здесь, шесть месяцев назад я сидела с мамой и Уильямом: тогда я в последний раз заходила в «Сирены». Судя по тому, как долго Тревис определялся с заказом, он вряд ли часто ходил по ресторанам. Кажется, он волновался, но меня это не смутило.
– Так чем же, все-таки, ты занимаешься? – поинтересовалась я, хотя мы уже говорили об этом в переписке и по телефону.
– По утрам чищу лошадям стойла, по вечерам кормлю, а днем так, всем понемножку.
Тревиса не задевало мое любопытство и постоянные вопросы, и он охотно смеялся, когда я пыталась шутить.
– Но в сенокос, конечно, приходится работать от зари дотемна.
Я кивнула.
– Так вы сами выращиваете сено, чтобы кормить лошадей, которых люди к вам привозят? И сколько их у вас?
– У родителей пара в их собственном сарае, плюс еще пара, мы их держим для друзей.
Он щедро кусал от своего бургера, и мне нравилось за ним наблюдать. Тревис явился, похоже, в своей обычной рабочей одежде – дырявых джинсах с пятнами, коричневых кожаных ботинках и толстовке с капюшоном поверх выцветшей футболки. Я была одета примерно так же, разве что в джинсах поновее, купленных летом в магазине конфиската.
– Потом Сьюзан – женщина, которая арендует у нас один из манежей. У нее отдельная конюшня. А основная у нас на сто двадцать голов, но сейчас занята примерно половина. Многие наши клиенты потеряли деньги, не могут больше держать лошадей. Не могут даже заплатить, чтобы кто-нибудь их забрал.
Я никогда не думала, что лошадь – это такие большие расходы, но знала, что работы с ней немало. Когда я была еще маленькой и жила рядом с бабушкой и дедом, то летом часто проводила время в
