веков все более активными, встречали некоторое сопротивление в обществе. Особенно заметным оно было в среде частных благотворителей, чья деятельность, как правило, была тесно связана с жизнью монастырей, либо городских и сельских приходов. Многие из них игнорировали призывы оказывать помощь выборочно и оставались верны традиционным идеалам милосердия в форме нищелюбия, сложившимся на Руси.
Итак, в период, непосредственно предшествовавший Смутному времени, мы видим, с одной стороны, расцвет монастырей-вотчин и их социальной деятельности, а с другой – первые, еще совсем робкие шаги государственной власти по ее регламентации со светских рационалистических позиций и ограничению дальнейшего роста экономического могущества Церкви. Смута на некоторое время отодвинула на задний план этот зарождающийся «конфликт интересов».
После смерти Иоанна IV Грозного, в 1584 году, на русский престол взошел царь Феодор Иоаннович, в период правления которого было учреждено патриаршество. Следующим правителем стал Борис Годунов, брат супруги Феодора Иоанновича царицы Ирины, с именем которого обычно связываются представления о Смутном времени.
В годы, непосредственно предшествовавшие правлению Бориса Годунова, Россию постигло множество природных и социальных катастроф. Как пишет современный историк Церкви О. В. Стародубцев: «…во второй половине XVI века особые обстоятельства, внешние и внутренние, способствовали усилению кризиса и росту недовольства в стране. Грандиозные стихийные бедствия и связанный с ними хозяйственный кризис 1570-х – начала 1580-х годов на десятилетия подорвали ее производительные силы. Длительная Ливонская война, татарское нашествие и разгром Москвы в 1571 году довершили дело. В стране воцарилась неописуемая разруха».[45] Но то, что казалось пределом возможного, лишь предваряло дальнейшие беды, постигшие Россию уже в начале XVII в. – великий голод 1601–1603 гг., жестокие народные восстания, гражданскую войну и интервенцию польских захватчиков.
Русские монастыри, обладавшие землями, богатствами, денежными накоплениями в самом начале Смуты еще сохраняли возможность активно участвовать в привычной для них благотворительной деятельности. Прежде всего, она осуществлялась в форме попечительства над крестьянами и их семьями. Как и во времена татаро-монгольского ига, монастырская помощь обездоленным носила непрерывный и систематический характер. Однако эта ситуация могла продолжаться недолго. С начала польско-литовской интервенции положение монастырей становится не просто менее благополучным, но по-настоящему бедственным. О. В. Стародубцев отмечает, что во времена интервенции, «…несмотря на положение русских монастырей, … их участие в освободительном движении 1609–1611 годов трудно переоценить. Помощь монашествующих в борьбе против поляков включала в себя, во-первых, денежные и продовольственные вклады в государственную казну, позволявшие продолжать военные действия против интервентов, и, во-вторых,
Стародубцев О. В. Русские монастыри в смутное время. [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.pravoslavie.ru/arhiv/35780.htm. Дата обращения: 17 августа 2011 г.
