сексом целоваться нет смысла.
– Никакого.
– А еще… еще… принеси попить.
Приятно покачиваясь, иду на кухню. Из холодильника достаю минералку, наливаю две полные кружки. В одной вода сразу мутнеет. Блин – заварка, хотя мне пофиг, и так сойдет, выпью. Шаркая по остывшему полу, возвращаюсь в комнату.
– Знаешь еще, что для меня самое интересное в этом городе? – Ленка чуть приподнимается, чтобы попить, ее соски касаются края одеяла.
– Что?
– Трахаться с тобой. – Поставив кружку на пол, Ленка снова притягивает меня к себе.
Кутаемся в одеяло.
– Платон, давай в Москву уедем.
– Зачем?
– А что мне здесь делать?
– Ставить спектакли, что еще?
– А что толку? Вот, будет в середине июня у нас премьера? И в областном будет… Ну еще раз я докажу, что круче, как его ты там называешь, Француза. – Ленка сонно улыбается. – И что с этого? Конкуренции нет здесь – я, как режиссер, деградирую, понимаешь?
– А если тебе в городе появится достойный конкурент?
– Платон, да откуда он в этой дыре возьмется? – Ленка прижимается к моему плечу. – Поехали, тебе же все равно где писать, что здесь, что в Москве. А в этой дыре ты уже так все и всем доказал… А я уже договорилась, меня в хорошие там театры взять могут.
Я отмалчиваюсь, нежась в приятной дрёме. Острые коготки впиваются мне в грудь. Вздрагиваю.
– И еще, передай этой сучке, как ее там, Верочке, что если она еще раз к тебе подойдет, я ей устрою…
– Что устроишь?
– Она узнает… – Ленкины глаза наполняются суровой страстью. – Не дай бог, она к тебе хоть еще раз притронется…
Ленкины ноготки расслабляются, начинают медленно и ласково царапать мое тело.
– Елена Иосифовна.
– Эй! Не называй меня так…
– Лен, я ручаюсь, будет тебе достойный конкурент.
– Кто же? – сонная улыбка сменяется снисходительностью.
– Я.
– Платон, что?
– Я сделаю свой театр…
– Что значит «свой театр»? Ты хоть понимаешь, что это невозможно?
– А еще два года назад было возможно мне лежать с тобой в одной постели? – Чувствую, что я говорю уже с закрытыми глазами.
– Платон, я знаю, ты сейчас на эмоциях… Тебе надо поспать.
– Когда, ты говорила, у тебя премьера?
– В середине, ну или начале июня.
– Вот и отлично, успею… – бормочу я уже еле слышно.
Меня накрывает тепло нежных и родных женских ладоней.
– Засыпай, мальчик мой, засыпай, – убаюкивает меня Ленка, гладя по голове… – Все ты что-то придумываешь и придумываешь.
Вздрагиваю… Переворачиваюсь на другой бок.
– Будет тебе театр, будет, спи, – слышу я и проваливаюсь в закручивающий
