потянул к ним руки.
– Даже не думай об этом, – оборвал его, ставший уже родным, голос. – Это излучина любви. Тебе не пристало соединяться с ней. Иначе твои мирские чувства изменятся на противоположные. Тогда при встрече с женой, ты пронзишь её мечом, а потом, пуская слюни, встанешь на колени перед Андрусом, умоляя его о пощаде.
Слова, пронизанные издёвкой, заставили Айвена мигом прийти в себя. Ожившие истуканы продолжали манить его, хлопая каменными глазами. Змеи выгибались, шипя сладкими голосами, нежно подкрадывающимися к его сокровенным мыслям.
– Полезай в саркофаг, – приказал архивариус. – Я отправлю тебя в Эварамор. Когда ты очнёшься, все знакомые тебе чувства и приобретённые навыки вернутся. Обещаю, переживания будут ужасны до такой степени, что захочется тут же лишиться жизни, бросившись со скалы. Но ты выдержишь. Отправляйся в замок на горе и выполни работу. Оплата не заставит себя ждать, это я тебе тоже обещаю. Никому не показывай шкатулку, ни в коем случае не заглядывай сам. И не сомневайся, я тебя вижу везде и всегда.
Айвен улёгся в саркофаг. Внутри было необычайно удобно и мягко. К горлу подступил ком от неопределённости и страха. Мысленно бодря себя, Айвен закрыл глаза и приготовился.
Крышка с грохотом задвинулась, и Айвен погрузился в чёрную бездну, вновь упокоившись.
Глава 4. Эва и колесница
Всю ночь шёл снег, и окрестности Каррусты, покрылись белым одеялом. Эва вышла на поверхность ранним утром, когда солнце еще немного прогревает воздух и бледные лучи небрежно касаются промёрзлой земли. Только в это время улицы города относительно безопасны, и можно выползти из подземелья, не рискуя попасться на пути каких-нибудь тварей, рыскающих в поисках живой добычи.
Она вызвалась добраться до леса, и выяснить, откуда выходят эти чудовища, охотящиеся на живых и пожинающие мёртвых. Хотя, если говорить честно, никто её просил. Мало кто сегодня отважится на подобную глупость. Но ей хотелось выбраться наружу и вдохнуть полной грудью холодный воздух и по возможности прикончить парочку тварей, пустив меткую стрелу. Потому она буквально выгрызла для себя это задание. В помощники ей выделили Кербера, остроухого и лохматого пса. Эва с недоверием относилась к зверю, но Сиан настоял, приказав собаке охранять её, или он отрежет ему уши. Как будто Кербер что-то понимал.
Проникнув в дебри, они прошли достаточно глубоко, продвигаясь бесшумно, но ничего не обнаружили. Кербер ни на шаг не отставал, поджав хвост и принюхиваясь, он послушно следовал за Эвой. Величавый лес, заснеженный и тихий, с устремлёнными к небу вековыми деревьями, пока не торопился открывать им свои тайны. Каждые пять минут Эва с тревогой поглядывала наверх, боясь, что солнце внезапно сядет, но при этом упрямо пробиралась дальше. И каждый раз, щурясь от света, что просачивался сквозь обнявшиеся кроны, она облегчённо вздыхала и оборачивалась на пса,
