первое сентября, Новый год, а уж тогда…
Манецкий так не думал, не мог думать. Все это лишь отдаленно напоминало его жизнь, в равной степени все это можно было отнести к жизни тысяч других молодых сотрудников учебных и научных институтов. Оттуда, со стороны, эти мысли и прилетели, промелькнули в одно мгновение. И так же промелькнуло видение в большом зеркале при входе в институт, Он, несомненно, он, но постаревший лет на семь-десять и какой-то сдувшийся. Манецкий одним движением отмел и мысли, и видение. Но что-то все же осталось и затаилось в глубине памяти, и изредка прорывалось наружу какой-то смутной тоской или беспричинным раздражением, чем дальше, тем чаще.
Манецкий добирался до своей комнаты минут сорок. Он постоянно останавливался, здороваясь, отвечая, желая, интересуясь, выражая надежду, восхищаясь, прогнозируя. Окунувшись в привычный водоворот институтской жизни, Манецкий забыл все утренние неприятности и сам заразился всеобщим возбуждением.
Длинный стол посреди комнаты был уставлен чашками, банками с вареньем, тарелками с печеньем и пирожными. Человек десять сотрудников кафедры пили чай, обсуждая прошедший отпуск. Манецкий радостно всех приветствовал, внес свою лепту, высыпав на стол большую кучу отборных яблок, и присоединился к компании.
– Виталик, сенсационная новость: Аду Соломоновну уходят на пенсию!
– Нет справедливости в этом мире: человек еще может сам дойти до работы, а его – на пенсию.
– Вот-вот, год до пятидесятилетнего стажа не дали доработать. Варвары!
– Людоеды!
– Юдоеды!
– Виталий! Если подсуетишься, доцентская ставка твоя. Ты, главное, не тушуйся.
– Вы забываете о Липовиче! Надо же блюсти нацбаланс! Но все равно, Вить, у тебя преимущество: и стаж больше, и вообще ты наш, институтский, а этот свалился откуда-то со стороны.
В разгар обсуждения этой самой актуальной и животрепещущей темы в комнату вошла Лидочка, секретарша декана, очередной предмет небескорыстного восхищения всех сотрудников факультета.
– Лидочка, загар вам очень к лицу! Милочка, где вы достаете такие очаровательные блузки? Богиня, что заставило вас спуститься из заоблачных высей на нашу грешную землю? – раздавалось со всех сторон.
– Но и на нашей грешной земле растут плоды, достойные вас, – сказал Манецкий, предлагая Лидочке яблоко.
– Спасибо, я, собственно, на минуточку и как раз к вам, Виталий Петрович. Ознакомьтесь, пожалуйста, с приказом, – ответила Лидочка, протягивая ему бумагу.
– Что за ерунда? – удивился Манецкий, читая первые строки приказа: «Командировать на сельхозработы следующих сотрудников…кого факультета». Далее следовал небольшой список, посреди которого Манецкий увидел и свою фамилию.
– Распишитесь, пожалуйста, здесь, –
