оно – счастье! – согласился Манецкий.
Сергей, приветно вскинув руку, устремился навстречу одному из своих многочисленных знакомых, и Манецкий получил возможность внимательнее присмотреться к окружавшим его людям.
Первое, что бросилось в глаза – паритет полового состава, как специально подбирали. Может быть, действительно специально, чисто мужской коллектив быстро скатывается в непреходящее пьянство.
Мужики… Два представителя передового класса, неопределенного возраста, от тридцати до сорока, сталкивался с ними в механических мастерских, даже, кажется, разговаривал, имен не помнит, пусть будут Механик и Слесарь. Стоят наособицу, смотрят исподлобья, угрюмые, с похмелья, наверно, одно слово – пролетариат. А это что за пожилой дядя? Ах, да, как там его? Почивалин. Приличный по всем отзывам мужик, хоть и партийный. Никуда не лезет, это им, скорее, все дырки затыкают, вот как сейчас. Трое молодых. Высокого спортивного парня с тупой красотой римского патриция он видел впервые, джигита знал только по имени – Като, крупного рыхлого парня, год как закончившего аспирантуру, только по фамилии – Анисочкин.
А что на сладкое? Манецкий провел оценивающим взглядом по женской половине отряда. Пять молоденьких девушек собрались кружком и щебетали, судя по доносившимся словам, щебетали по-лаборантски. Рядом стояли еще две девушки, постарше, но все равно молодые, двадцать пять – двадцать семь, младшие научные или ассистентки, идентифицировал Манецкий. Одна была не по годам грузной, с серьезным лицом. Другая, наоборот, была миниатюрной и тонкокостной с неожиданно крупными, даже резкими чертами лица под копной светлых вьющихся волос. Глаз ни за кого не зацепился. Ну и составчик подобрался, последовал неутешительный вывод, только что молодые, а так – наседки и соски. Впрочем, этого следовало ожидать, если уж не везет, так не везет во всем.
Но тут его взгляд наткнулся на стоящую поодаль, подчеркнуто отстранясь, брюнетку среднего роста. Была она одета в джинсы, свитер с толстым воротом, приталенную болоньевую синюю куртку, на шее – пестрый платочек, на голове – кепка того удивительного покроя, который позволяет полностью скрыть женскую прическу, но производит впечатление кокетливо надетой. Убранные под кепку волосы открывали высокий лоб, удивительно гармонировавший с прямым носом и тонкими губами. Присмотревшись, можно было заметить две небольшие морщинки, сбегавшие от крыльев носа вниз вдоль рта.
Манецкого поразила бесстрастность профиля незнакомки, но он легко представил, как это лицо кривится в презрительной или брезгливой гримасе, углубляя морщинки вокруг губ. Может быть, эти морщинки и появились от частых таких гримас? Незнакомка расцепила сжатые за спиной руки, достала из кармана пачку «Космоса», размяла пальцами сигарету, но в последний момент передумала и убрала сигарету обратно в пачку. Ее руки, нервной порывистостью так контрастировавшие с холодностью лица, были бы красивы – с узкими ладонями, длинными пальцами, миндальными ногтями, покрытыми
