крупного организатора советской науки. Именно он, по словам Сергея, был назначен начальником их маленького отряда. Вслед за Штырем к двери дружно рванулись остальные мужчины, еще на ступеньках закуривая. За ними потянулись и девушки. Компания из второго корпуса сразу загалдела, будто год не виделись. Алла достала сигарету, щелкнула зажигалкой («Заграничная, одноразовая, привез кто-то», – автоматически отметил Манецкий) и, глубоко затягиваясь, застыла на месте, не проявляя интереса ни к окружающей природе, ни к своим спутникам. «Ишь, фифа!» – попытался сбить возраставший интерес Манецкий в досаде на себя за то, что вот уже несколько минут он пусть исподволь, но неотрывно разглядывал Аллу.
Голова колонны остановилась около широко разверзнутых ворот пионерского лагеря, раскинувшегося на опушке леса, и первые группы студентов, смеясь и горланя, уже втягивались под металлическую арку с поблекшими буквами – «Счастливое детство».
– Пионерский лагерь – это нехорошо, – категорично заявил Сергей, – огромные дортуары, значит холодно, сушилок нет, зачем они летом, значит сыро…
– … И до магазина километра два, значит скучно, – закончил за него Механик.
– И к начальству близко, а от начальства лучше держаться подальше, – со смехом добавил вернувшийся Штырь. – Все нормально, мужики, здесь мы не задержимся. Будем жить в деревне, с другой стороны, – он махнул рукой по ходу движения автобусов, – километрах в трех отсюда. Благоустроенный коттедж типа барак, но, по слухам, с центральным отоплением, газом и водой. А вот и начальство!
К автобусу медленно приближалась небольшая группа во главе с Борецким.
– Здравствуйте, товарищи, – бодрым голосом сказал тот, пожимая руки близстоящим. – Юрий Владимирович, вероятно, проинформировал вас обо всем. Вопросы есть?
– Нет, все ясно, Антон Сергеевич, – еще более бодрым голосом ответил за всех Штырь. – Сегодня устраиваемся, завтра – в поле.
– Да, товарищи, мы надеемся на ваш ударный труд. Планировали, что в этом году обойдемся без привлечения сотрудников, но сами понимаете, дожди и неутешительный прогноз на перспективу… Так что, всем миром… Урожай надо спасать. Что долго говорить! Я думаю, здесь все сознательные, объяснять и убеждать никого не надо. Я еще загляну к вам посмотреть, как разместились, вечером, перед отъездом, – добавил Борецкий, зная наверняка, что не заглянет и не посмотрит.
Борецкий повернулся и понес себя назад, к лагерю. Штырь приклеился к нему с правой стороны, оттерев плечом других сопровождающих, и неустанно вещал:
– Конечно, Антон Сергеевич. Можете не сомневаться. Не подведем. Коллектив подобрался крепкий. Ребята здоровые. Девчата бойкие, с огоньком.
Борецкий одобрительно кивал, задумавшись.
«Измельчал народ! Выпить по традиции после размещения не с кем. Этот скоро в ухо влезет, да еще парочка таких же на другое найдется. Может, правда, вечером к Манецкому заехать, раздавить бутылку-другую. Да и там народец разный, пойдут потом разговоры,
