моя, там поварихой, кормиться у ей будете, и магазин, хлебушек, консерва всякая и прочее по мужской вашей части. Перерыв с двенадцати до двух, когда сюда шла, закрыт еще был, но к трем точно откроют. Очень удобно.
– А мы тут не утонем? – Сергей недоверчиво окинул взглядом пятидесятиметровую полосу грязи между дорогой и домом.
– Нет, тут не топко. В сапогах пройдете. Это на нижнем конце, там топко. Васькина машина, почитай, третий день стоит, увязла.
– Спасибо, бабуся, – остановил Сергей изголодавшуюся по разговору старуху, – давайте мы вас в автобус подсадим. Ноги не казенные, чего зря мять.
– Ох, милай, твоя правда. Особливо, как непогода, так и пухнут, так и пухнут, – причитала старуха, пока ее объединенными усилиями втаскивали в автобус Сергей с Механиком. – Дай вам… – конец фразы Сергей, выпрыгнув из автобуса, прищемил дверью.
– Двинемся, что ли, чего на дороге стоять, – предложил Почивалин.
Пока выносили вещи из автобуса, появился Штырь и повторил известные уже всем сведения.
– Идите к дому. Нашел я тут специального человека, который за него отвечает. Он на обед собирался. Обещал сразу после зайти. Полчаса подождать придется. Ничего, и побольше иногда ждем. Размещайтесь. Квартирьеры, как мне Антон Сергеевич сказал, два дня назад все завезли. Марина, – Штырь неопределенно мотнул головой в сторону девушек, – выдаст, она у нас за завхоза и кастеляншу. Мою сумочку не трудно будет захватить? Вот и ладненько. А я сгоняю в лагерь, еще кучу дел надо решить.
Так тараторя, не дожидаясь ответов и вопросов, Штырь ввернулся в автобус. Тот с трудом развернулся на узкой дороге, обдал всех напоследок удушливым облаком выхлопных газов и вскоре исчез за взгорком.
Вокруг самого дома было достаточно сухо. Слева от крыльца стоял навес, под которым валялось несколько десятков сосновых и березовых чурбаков. Рядом с навесом – старое кострище с вбитыми в землю рогатками; с трех сторон кострище было окружено лавкой и двумя длинными колодами. На дверях дома висел большой амбарный замок. Почти сразу от дома утекало вниз по склону, до самого леса, поле с низкорослой широколистной растительностью – неузнаваемыми корнеплодами.
Первый час ожидания прошел достаточно спокойно. Люди разведывали близлежащие окрестности, осваивали надворные удобства и, заглядывая в окна, пробовали оценить удобства внутренние.
– Барак как барак, – резюмировал Почивалин, – я в гораздо худших живал, а здесь раковина, значит, есть надежда на воду, газовая плита, сушилка оборудована, батареи. Даже печка в сушилке. В крайнем случае, отогреемся. Жить можно.
Пошел мелкий нужный дождь, разом смазав и без того блеклые краски и потушив все разговоры. Первым не выдержал Като.
– Я, в конце концов, эсть хочу. Я всегда обедаю в тры, у меня рэжим.
– Так сходи в столовую, – предложил Манецкий, – слышал, бабка говорила. Возьми с собой единственное наше
